– Марьиванна, это родственник наш дальний приехал; мы на веранде посидим? – Надо успокоить женщину, а то она себе уже неизвестно что навыдумывала: внешность у Григория все-таки страшноватая.
– Да, конечно, Геночка, какой разговор… устраивайтесь, я сейчас чайку поставлю, – Моя доблестная защитница скрывается в доме, оставляя нас наедине.
– Ну пойдем поговорим…
Молча собираю завтрак на стол, пытаясь прокачать ситуацию. На кого может геройский гвардеец работать? С какой целью его послали? Как он меня нашел? Что ему (им) от меня надо? Одни вопросы. Если подумать, то он такой же, как я-Георгий. Искалечен на службе, лишился работы и смысла жизни. Кто дал ему новый смысл? Придя к некоторым выводам, вполне возможно и неверным, спрашиваю самое актуальное:
– Милославскому сдашь?
Отрицательное мотание головой.
Григорий ест аккуратно и красиво даже при отсутствии положенных столовых приборов. И как я мог принимать его за деревенщину?
– Закладка в пакете с документами была?
– Угум.
– Что теперь делать будешь?
– Ничего. Присматривать.
Вот и поговорили.
– Меня теперь Геной зовут.
Здравствуйте, меня зовут Геннадий, и я алкоголик… Господи, какая хрень в голову лезет!
– Знаю.
– А тебя?
Мужчина странно смотрит на меня, словно пытаясь заново оценить.
– Осмолкин Григорий Андреевич.
– Просто Осмолкин? – Еще более долгий и пристальный взгляд.
– Просто Осмолкин. Можно и просто Григорий.
Забавно, куда же подевалась клановая фамилия? Отказался совсем или только на время операции по присмотру за мной? В личном деле, кстати, тоже только личная фамилия стояла. Если б я ту книжонку случайно не прочитал, так бы и считал Григория простым смертным, максимум – родовитым. То, что он пятый сын, роли не играет, его отец имеет достаточно близкое родство с главной ветвью семьи, чтоб дать своим детям столь много значащую в этой империи вторую фамилию. Вот гипотетические дети Григория – уже не факт, это зависит от того, кто будет их мамой. Основные клановые плюшки перепадут старшему брату и его наследникам – кланам тоже невыгодно поддерживать абсолютно всех членов союзных семей – родов. Младшие дети пробивают себе дорогу сами, это аксиома во всех мирах, если речь идет о наследстве.
Что ж, если не требуется всех этих реверансов, положенных по этикету, я только за. Между прочим, я тоже мог бы быть клановым, если б отца не изгнали.
И вот сидим мы, два аристократа, на веранде маленького домика на окраине Москвы, жрем творог со сметаной и вареньем, запиваем чаем. Пикник на обочине жизни.
