«Может, они какие-нибудь раскольники?..» — подумал Зодчий, продолжая изучать обстановку.
В доме было тихо. Лишь прислушавшись, можно было уловить мычание коров и блеянье коз, доносившиеся откуда-то справа. Старик по-прежнему молчал. Зодчий почувствовал в груди нарастающую тревогу. Тяжёлые ночные мысли вновь всколыхнули сознание. Именно в эту секунду послышались громкие уверенные шаги. Старик поднялся на ноги, медленно приблизился к широкому арочному проёму, ведущему вглубь дома.
Прошло несколько томительных мгновений, и в комнату вошёл…
— Извините, что заставил вас ждать.
Высокий мужчина приблизился к Зодчему. Словно оценивая, осмотрел его с ног до головы.
«Похоже, здесь не знакомы с правилами хорошего тона…» — с лёгкой неприязнью подумал Зодчий.
— Меня зовут Легонт. А вас? — Мужчина бесцеремонно буравил выходца серыми колючими глазами.
— Теперь моё имя Зодчий…
— Вы не догадываетесь, почему Амвросий пригласил именно вас?
— А я должен?..
На подчёркнутую холодность хозяина Зодчий ответил тем же.
За всё время их разговора Легонт впервые позволил своим глазам вспыхнуть искрой веселья.
— Значит, не догадываетесь. Тогда я хочу пригласить вас взглянуть на один предмет. Идёмте.
Зодчий шагал за Легонтом и никак не мог избавиться от чувства острого дискомфорта. По дороге сюда он настроился на непростую беседу со своими далёкими-далёкими пращурами, и внутренне готов был к диалогу со словами, которые он помнил ещё со школьной скамьи: «барин», «ворог», «тать» и прочими архаизмами. А в действительности первым его собеседником у верцев оказался человек одного с ним круга знаний! Что это: неправильная информированность обитателей застав о жизни верцев? Или что-то другое, имеющее своей основой вещи пока недоступные никому из выходцев?..
Скоро они оказались в комнате, всю центральную часть которой занимал огромный стол с макетом Зокона, обладающего невероятной детализацией не только самого поселения верцев, но также всех трёх застав, и даже почти законченного их нового дома!
Зодчий внутренне ахнул. Он приблизился к макету и принялся с придирчивым интересом разглядывать настоящее произведение искусства. По мере того, как он впитывал информацию, стремительно раскрывавшуюся перед ним, выходец всё больше утверждался в мысли — в макете что-то не так! Зодчий долго всматривался и, наконец, понял: макет изображал не только сегодняшний Зокон. Многие части его замысловатого рельефа были перенесены из прошлого.
