…Мрачное ущелье, освещаемое хмурым холодным солнцем. Никакой растительности — ни травы, ни кустарников, ни деревьев. Угрюмые скалы, серый песок, тусклый рассеянный свет. Неожиданно дно ущелья упирается в вертикальную каменную стену. Базальт: чёрный, холодный, неприступный. Где-то у подножья скалы высится каменный бык, на котором без труда можно разглядеть огромное гнездо. Соломинки, веточки, прутики образуют множество галерей-тоннелей. Из их холодной глубины льётся неживой зеленоватый свет.
Ноги сами несут Зодчего вперёд — туда, где в недостроенной части гнезда шумно ворочается длинноклювая птица. Размеры её поражают: из блестящего эбенового клюва можно изготовить целый саркофаг! Птица тяжело вздыхает, приподнимается, и Зодчий видит, чем она так увлечена: её клюв удерживает червя-колосса. Просунув конвульсивно извивающееся тело в одну из готовых галерей, птица вдавливает несчастного в пластичный глиняный шар, некоторое время выглаживает клювом мягкую глину, потом убирает голову. Зодчий поражён — в низкой галерее засветился новый зелёный огонёк в глиняном «канделябре»!..
Проснулся с предощущением беды. Появилось острое желание немедленно пойти к Агути и отказаться от поездки. Он не осудит, он поймёт. Однако Зодчий тут же устыдился собственного малодушия и заставил себя немедленно подняться с кровати.
Сделал несколько торопливых упражнений, прогоняя не столько сон, сколько восстанавливая подвижность онемевших мышц. Выглянул в окно и окончательно успокоился: небо, трава, лес, были прежними. Цветовая гамма, геометрия мира, его запахи — не изменились. Выходит, гигантская чёрная птица в его видении оказалась всего лишь ночным кошмаром…
Когда после долгого умывания Зодчий сел завтракать, то внимательный взгляд Агути едва ли смог заметить на его лице следы тревожной и почти бессонной ночи.
Завтрак прошёл в обычных разговорах. Потом все вместе распланировали текущий день, ни словом не обмолвившись о прибытии верцев на заставу. (Либо Фархад и Гоблин не видели в посещении Зодчим таинственного старца ничего опасного, либо за их спокойствием скрывалось что-то ещё…)
До обеда Зодчий в паре с Агути занимался отделочными работами внутри сторожевой башни. Монотонная физическая работа увлекла, поэтому неожиданно раздавшееся лошадиное ржание у основания башни заставило его вздрогнуть. Зодчий почувствовал, как тревожно забилось сердце, но сумел быстро подавить постыдное малодушие и вышел к гостям с радушной улыбкой на лице.
