Пал Палыч терпеливо ждал, а Сева уже пятый раз обводил карандашом сучок на парте. Голова стала такой тяжелой, что ее нельзя было установить прямо. Она то упиралась подбородком в пуговицы рубашки, то запрокидывалась вверх, и тогда Сева мог увидеть за окном дерущихся котов на крыше детского сада.
— Плохо, Бубликов. Вам что, трудно дается зоология? — в голосе Пал Палыча послышалось сочувствие.
— Д-д-д-да нет. Не очень…
Сева опять переступил с ноги на ногу и вдруг со страхом почувствовал, что ему нестерпимо хочется зевнуть.
— Вы проходите сейчас один из интереснейших и важнейших разделов науки, — словно откуда-то издалека долетал до него голос Пал Палыча, но Сева уже ничего не слышал.
Потому что на крыше детсада продолжался бой. Серый кот, распушив дымчатый хвост, бил своего врага лапой по морде, нервно отдергивая ее после каждого удара. Черный только крутил головой, а потом, подпрыгнув, как мячик, вскочил серому на спину, куснул за ухо и взлетел на трубу.
«Влип, — подумалось Севе. — Сейчас двойку вкатит».
— Ну что ж, давайте дневник и садитесь, — как бы в подтверждение своим мыслям услышал он.
Учитель вздохнул так, словно двойку нужно было ставить себе, а не Севе, и достал авторучку. — Давайте послушаем Калошкина. Что вы можете сказать по этому вопросу?
Пал Палыч согнулся над столом и стал похож на вопросительный знак.
Васька вскочил из-за парты. Ему тут же расхотелось смеяться. Дело в том, что вчера над будильником он «колдовал» вместе с Севой.
— Я… я… — заныл Васька, — не выучил про лягушек. У меня дедушка… то есть бабушка заболела.
— Вот как? — прищурился Пал Палыч. — И чем же она заболела?
— Корь у нее. Точно, корь… А может, коклюш?..
Пал Палыч разогнулся и подошел к окну, хоть Сева мог поклясться, что в эту самую минуту в стекло не только не стучался никто, но даже не царапнулся ни разу. Котов на крыше тоже не было, лишь за низеньким зеленым забором валялась забытая кем-то кукла.
— Та-а-ак… Очень грустно, Калошкин. Можете сесть.
Пал Палыч повернулся к классу.
— Этот материал я спрошу у вас на следующем уроке. А сейчас придется, видимо, рассказать вам о земноводных, которых вы почему-то не очень любите.
Он побарабанил пальцами по столу и вдруг усмехнулся.
— Знаете ли вы, что в природе существует лягушка-бык, которую промышляют удочками или сетями?
— Ух ты, — не удержался Быховский. Лицо его вытянулось как баклажан, а глаза стали похожи на две коричневые пуговицы.
— Весом лягушка-бык достигает шестисот граммов, живет в Северной Америке, — продолжал Пал Палыч. — Но это еще не все. Самой крупной в мире лягушкой считается жаба-ага. Вес ее доходит до килограмма. На Гавайских островах одно время этот вид земноводных использовали для охраны сахарных плантаций от вредных насекомых. Сторожа отлично справлялись со своими обязанностями.
