– Правду говоря, – сказал Ферорас после того, как Вителлий произнес все положенные учтивые комплименты, – они обе сгорали от желания познакомиться с тобой и прожужжали мне об этом все уши. Надеюсь, ты еще не раскаиваешься в том, что принял мое приглашение.
– Я в восторге, – ответил Вителлий, – и боюсь только обмануть ваши ожидания. Я всего лишь молодой гладиатор, и если уж кого-то можно назвать зеленым новичком, так это меня.
– Достойная уважения скромность, но сегодня весь Рим говорит о тебе! – Ферорас протянул Вителлию бокал вина. – Рассказывают, что ты был приговорен к смерти, хотя и не принимал участия в заговоре против Клавдия. Пугнакс донес на тебя, потому что…
Тертулла перебила отца:
– Другие же утверждают, что тебя видели входившим в дом Мессалины.
– В городе бездельников можно не удивляться тому, что один слух идет по пятам за другим, – сказал Вителлий. – У множества людей сплетни – любимейшее из развлечений, они без них просто жить не могут. Что касается меня, то доля правды в них есть. Я и впрямь был в доме Мессалины, хотя привели меня туда силой. Как бы то ни было, я не участвовал в заговоре и ничего не знал о нем. Клянусь в этом моей правой рукой!
– Почему же тебя привели к Мессалине? – спросила Мариамна с улыбкой, говорившей о том, что ей отлично известен ответ на этот вопрос.
Вителлий молчал. Взглянув на двух стоявших чуть в стороне шутов, Ферорас запрещающе махнул рукой. В обязанность этих шутов входило заполнять своими шуточками возникающие в разговоре паузы – новый обычай, широко распространившийся среди состоятельных римлян. Известно ведь, что римляне способны были стойко выносить голод, боль, издевательства – все, кроме долгого молчания.
Ферорас прервал возникшую паузу.
– Всем известно, что Мессалина склонна была одаривать красивых мужчин знаками своей благосклонности. В этом нет ничего, порочащего нашего гостя!
Глава семейства хлопнул в ладоши, и слуги, поставив перед хозяевами и Вителлием маленькие столики, начали расставлять на них позолоченные блюда с разнообразными закусками. О таких деликатесах Вителлий прежде никогда даже не слышал. Прегустаторы, то есть рабы, предварительно пробовавшие пищу, обходили столики, проверяя каждое блюдо, прежде чем до него дотронутся хозяева.
– Была ли она и впрямь столь соблазнительна, как об этом рассказывают? – вновь заговорила Мариамна, отправляя кончиками пальцев в рот какой-то лакомый кусочек.
Вителлий, словно зачарованный, следил за ее грациозными движениями. Когда губы женщины сомкнулись на кусочке и легким движением втянули его в рот, это почти вывело Вителлия из равновесия. Он невольно подумал о Туллии, которая (правда, совсем другого рода движениями) вызывала у него подобное же чувство.
