Отец вскинул брови.
– Перехватят?
Я кивнул.
– Ты играешь на этой позиции достаточно долго, и для тебя важно не столько «если», сколько «когда». Можно отработать прямо сейчас. Вопрос не в том, что тебя перехватывает защитник противника. Вопрос в том, что делаешь ты, получив мяч в руки. – Он с ухмылкой кивнул в сторону воображаемых соперников. – Нас им не побить. Они хороши, но не настолько.
Тот день стал проверкой моих мыслительных способностей, но по сравнению с надвигавшимся сдвигом парадигмы он выглядел школьными каникулами.
День заканчивался, солнце опускалось к горизонту. Отец стоял на левом хэше – брюки заправлены в ботинки, на ладонях грязные пятна. Я стоял в центре поля с мячом в руках. Он взял сильно влево – мы собирались разыграть вариант с «прикрытием 1», при котором воображаемый корнербек[20] отжимал отца к кромке. Мысленно я уже видел, как он окажется в заднем кармане, и понимал, что не могу ошибиться с пасом более чем на пару дюймов – иначе мяч перехватят.
Продумав все заранее, я приготовился отдать мяч самому себе.
– И сорок…
Внезапно отец поднял голову и замахал рукой, указывая на корнербека и всю защиту.
– Замена! Прикрытие 2! Прикрытие 2! – закричал он.
Я смутился, но потом подумал, что мы ведь уже определили комбинацию, и продолжил отсчет.
– И сорок два…
Отец запрыгал, показывая на защиту и качая головой. В конце концов я сделал знак воображаемому судье и, взяв тайм-аут, подозвал отца. Тяжело отдуваясь, он заговорил вполголоса.
– Прикрытие 1 – это обманка. Чем дальше ты идешь в отсчете, тем больше они готовятся к перестройке на прикрытие 2. И как только ты сделаешь пас, который тебе не терпится сделать, – последует перехват и проход на восемьдесят ярдов..
Для меня его слова прозвучали полной бессмыслицей. Они шли вразрез со всеми правилами, которым он меня учил.
– Но, пап, они уже определили построение. Перед самым снэпом ничего менять нельзя.
Отец улыбнулся и едва заметно наклонил голову.
– Не хотелось бы тебя разочаровывать, но… да, можно. – Он наклонился ко мне. – Они могут менять это, когда захотят.
Выдержать такое откровение я уже не смог и от огорчения чуть не сел.
– Но это же несправедливо… И что тут можно сделать?
Он положил руку мне на плечо.
– Это называется смена тактики.
Я недоверчиво посмотрел на него.
– Используется, когда нужно изменить тактику на линии скримиджа.
Тектонические плиты, составлявшие основание всего, что я знал об американском футболе, сдвинулись у меня в голове.
