Ответом ему было молчание. Между тем народу на поляне прибавилось. Те, кто тщетно прочесывал дорогу, подошли, чтобы сообщить о своей неудаче, и узнали здесь ужасную правду. Кое-кто прибежал из поселка — прослышав о том, что пропал уважаемый человек, многие поспешили на помощь. Посланец отца Хью вернулся из часовни с братом Жеромом и братом Колумбанусом. Однако никто из них не видел в этот день Ризиарта. И не нашлось никого, кто бы сказал, что встречал Энгеларда.
— Его необходимо расспросить, — заявил приор, — и если его ответы нас не удовлетворят, он будет задержан и предстанет перед бейлифом. Из всего, что мы тут слышали, следует, что он, безусловно, имел причину убрать Ризиарта со своей дороги.
— Причину?! — вспыхнув, вскричала Сионед — так порой тлеющий костер выбрасывает сноп яркого пламени. Непроизвольно девушка вновь заговорила по-валлийски, хотя окружающие наверняка сообразили, что английский она понимает, да и скрывать это теперь, увы, было незачем. — Но уж всяко не такую вескую, как ты! Отец приор, каждая душа в приходе знает, что ты задался целью любой ценой забрать от нас святую Уинифред, чтобы прославить свое аббатство, а главное — прославиться самому. И кто стоял на твоем пути, если не мой отец? Это ли не причина желать его смерти? Все эти годы никому и в голову не приходило поднять на него руку, пока ты не захотел завладеть мощами святой и не явился к нам. Спор Энгеларда с моим отцом тянулся долго — об этом все знали, ты же рассорился с ним только вчера, и как рассорился! Мы с Энгелардом молоды и могли подождать, а ты ждать не мог. И кто лучше тебя мог знать, что сегодня мой отец отправится лесом к Гвитерину? И что он не пойдет на попятную?
Перепуганный отец Хью простер руку, пытаясь заставить девушку умолкнуть:
— Дитя, дитя, — повторял он, — да разве можно говорить такие ужасные вещи о преподобном отце приоре — это же смертный грех?
— Я не о приоре говорю, — отрезала Сионед, — а перечисляю факты, а уж они сами за себя скажут. Если приору Роберту можно говорить о том, что его устраивает, то почему мне нельзя? Мой отец был для него единственным препятствием — и теперь его не стало.
— Дитя мое, но ведь каждая душа в нашей долине знала, что твой отец собирается сегодня ко мне, и, уж конечно, многим его привычные тропки известны куда как лучше, чем добрым братьям из Шрусбери, Мало ли кто имел зуб на Ризиарта — а тут представился удобный случай. К тому же и отец приор, и брат Ричард, и брат Кадфаэль были со мной с самой утренней службы.
