– И когда он появится на свет?
– Они. Их двое. В феврале…
Он запрокинул голову и расхохотался.
– Ну и силен же я! Насколько я знаю, ни у тебя, ни у меня близнецов в родне не было. Значит, это целиком моя заслуга…
Ирина покосилась на него, потихоньку заражаясь его радостью. На душе становилось все легче и легче, и губы начали сами складываться в легкомысленную улыбку.
– Ну ладно, завтра пойдем, подадим заявление в ЗАГС.
Она с иронией посмотрела на него.
– Когда ты перестанешь командовать? И вообще, сначала предложение делают. Традиция, знаешь, такая есть. Но ты, похоже, этого не знаешь, да и не умеешь…
Он согласился:
– Конечно, никогда не пробовал, опыта нет. Но попытаюсь.
Торжественно преклонив перед нею колено, взял ее руку, прижал к груди и попросил, чинно склонив голову:
– Милая, выходи за меня замуж, я тебя люблю и буду беречь всю свою жизнь, клянусь!
Почувствовав себя юной и шаловливой девчушкой, она капризно протянула:
– Ну, если ты хорошенько попросишь…
Он многообещающе протянул:
– Конечно, попрошу хорошенько!
И плавным движением обнажил ее колени. Когда его горячий язык прочертил огненную дорожку наверх, она вспыхнула и быстро согласилась:
– Да-да, я согласна!
Промычав:
– Правильное решение! – он продолжил свой нелегкий труд.
Потом, лежа рядом с ней на диване и крепкой рукой поглаживая кругленький животик, стал расспрашивать, как она себя чувствует. Ему было интересно все, вплоть до незначительных мелочей. Порой от его нескромных вопросов она запиналась, и ей приходилось говорить себе, что стесняться нечего. Наконец и ей удалось задать ему давно интересующий ее вопрос:
– Ты знал, что у нас одинаковая группа крови?
Он признался:
– Знал. Мне еще лет десять было, когда участковая педиаторша сказала матери, что у нее на участке двое детей с такой группой крови – ты и я. И добавила: если бы не разница в возрасте, мы были бы идеальной парой.
Ирина даже привстала.
– Так это в тебе просто взыграли детские фантазии?!
Родион твердой рукой уложил ее обратно и для верности обхватил за животик. Немного насмешливо рассмеялся, со снисходительной нежностью глядя на нее, и она вновь, как это постоянно бывало в его присутствии, почувствовала себя сконфуженной и не очень умной девчонкой.
– Знаешь, когда ты замуж вышла, я попытался доказать себе, что все бабы одинаковы. Девок перебрал – даже мать сердилась. Но понял, что ты – моя, уже в двадцать, после того, как выяснил, что в любой партнерше вижу только тебя. Так что такая вот она, любовь. Никуда от нее не денешься, лучше и не пытаться.
