Этим утром у нее брали интервью для выпуска новостей. Она пыталась отвечать на вопросы предельно правдиво. Да, для нее поддержка разборки – это необходимость, однако никто, кроме нее самой и Роберты, не знает, откуда возникла эта необходимость. Но как бы Риса ни старалась, она произносит такое, что сама не может поверить, как подобные фразы могут слетать с ее губ. «Разборка – это наименьшее из зол». Неужели какая-то часть ее поверила этому? Постоянное манипулирование сознанием привело к тому, что ее внутренний компас крутится как ошалелый, и Риса боится, что ей больше никогда не удастся найти север.
Измученная, она засыпает, но вскоре – ей кажется, всего через несколько секунд, – открывает глаза оттого, что чья-то рука осторожно трясет ее за плечо. Уже стемнело, лишь тоненькая голубая полоска на горизонте напоминает об ушедшем дне.
– Соня, – говорит Кам. – А я и не знал, что ты храпишь.
– Ничего подобного, – еще толком не проснувшись, бурчит она. – Я не храплю.
У Кама в руках одеяло. Лишь когда он укутывает ее, Риса осознает, что замерзла, пока спала. Даже в тропиках воздух по вечерам бывает прохладным.
– Ты много времени проводишь в одиночестве, – говорит Кам. – Тебе совсем не обязательно быть одной… ну, ты понимаешь…
– Для того, кто много лет прожил в приюте, одиночество – это роскошь.
Он опускается на траву рядом с ней.
– На следующей неделе – наше первое совместное интервью. Нас отвезут на материк. Роберта сказала тебе?
Риса вздыхает.
– Да, мне все известно.
– Нас представят как пару…
– Не волнуйся, я буду улыбаться и работать на камеру. Тебе не о чем беспокоиться.
– Я надеялся, что для тебя это будет не просто работа на камеру.
Не желая встречаться с ним взглядом, Риса поднимает глаза к небу. Здесь звезд еще больше, чем над Кладбищем… правда, там у нее не было ни времени, ни особого желания ими любоваться.
– Я знаю все их названия, – хвастает Кам. – Я имею в виду звезды.
– Не смеши меня. Звезд миллиарды, ты не можешь знать все.
– Гипербола, – признает он. – Я, конечно, преувеличиваю. Но я знаю самые большие. – Он показывает на звезды, как будто в его голове развернулась живая карта небесной сферы, и говорит с бостонским акцентом: – Это Альфа Центавра, ближайшая к нам звездная система. А видишь вон ту, справа? Это Сириус, самая яркая звезда на всем небе…
Его голос действует на девушку завораживающе, он приносит ей кроху покоя, которого ей так не хватает. «Может, все гораздо проще, чем кажется? – думает Риса. – Может, надо как-то приспособиться?..»
