– Вон та, потусклее, – Спика. На самом деле эта звезда в сто раз ярче Сириуса, просто она намного дальше от нас…
Риса напоминает себе, что пошла на соглашение с «Гражданами за прогресс» не из эгоистических побуждений. Так может, пора ее совести утихомириться? А если совесть не желает успокаиваться и затягивает ее в бездну, то не лучше ли отсечь ее, чтобы выжить?
– Это Туманность Андромеды: даже не звезда, а целая галактика…
В хвастовстве Кама есть оттенок наивного тщеславия, как у маленького мальчика, которому не терпится рассказать, чему его сегодня научили в школе. Но он же никогда этого не учил! И акцент, который слышится сейчас в его речи, и эта информация достались Каму от другого человека.
«Риса, перестань!» – приказывает она себе. Может, пора, наконец, сдаться эрозии?
И чтобы досадить той части своей натуры, которая все еще продолжает противиться, Риса встает из кресла, ложится на траву рядом с Камом и устремляет глаза на россыпь звезд.
– Полярную звезду найти очень легко, – продолжает Кам. – Она всегда висит над Северным полюсом, поэтому, если найдешь ее, то легко отыщешь истинный норд. – Риса ахает при этих словах. Кам поворачивается к ней: – Хочешь, чтобы я замолчал?
Риса смеется:
– Нет, я надеялась снова уснуть под твою болтовню!
– О, я такой скучный?
– Чуть-чуть.
Он осторожно касается ее руки, проводит по ней кончиками пальцев.
Риса отдергивает руку и садится.
– Не смей! Ты же знаешь: я не люблю, когда меня трогают!
– Ты вообще не любишь, когда тебя трогают или… тебе не нравится, когда к тебе прикасаюсь я?
Она уходит от ответа.
– А эту как зовут? – спрашивает она, указывая на звезду. – Вот эту, красную?
– Бетельгейзе, – отвечает Кам и после неловкого молчания задает вопрос: – Какой он был?
– Кто?
– Ты знаешь кто.
Риса вздыхает:
– Тебе не нужно этого знать, Кам.
– Нужно.
Не в силах сопротивляться, она снова ложится на траву, смотрит в звездное небо и произносит:
– Импульсивный. Мрачно-задумчивый. Временами ненавидящий самого себя.
– Похоже, настоящая находка.
– Дай мне закончить. Умный, верный, ответственный, к тому же сильный лидер, хотя слишком скромен, чтобы самому это признать.
– Ты говоришь о нем в настоящем времени?
– Был, – поправляется она. – Просто иногда мне кажется, что он по-прежнему жив.
– Думаю, мне он понравился бы.
Риса качает головой.
– Он возненавидел бы тебя.
– Почему?
– Потому что, вдобавок ко всему, он ревнив.
Снова повисает молчание, на этот раз не такое неловкое.
