Оставшись доволен проделанной работой, он переключился на думы иные, но не менее важные. Как было бы здорово, размышлял мальчик, если бы этот человек приехал со своей семьёй в какой-нибудь большой праздник. Летом же, как назло, нет ни единого всенародного торжества, хоть плачь. Ну, тогда хотя бы в воскресенье, чтобы все соседи были дома. Итак, мечталось Чине, в прекрасный солнечный день гости проедут по всему городу в большом блестящем чёрном открытом автомобиле, как Валерий Чкалов, чтобы всем было видно героя. Машина, сверкая хромом и никелем, остановится у родного дома, они выйдут из неё, не спеша, улыбаясь чуть смущённо, проследуют в широко распахнутые большие двери и, минуя ярко освещённое парадное, вступят во двор.
Изо всех окон, с кольцевого внутреннего балкона третьего этажа им будут улыбаться и радостно махать руками соседи, шумно приветствуя… Навстречу торжественно выйдет дедушка Зияд, который бережно поведёт под руку бабушку Майрик (представить её активно движущейся было почти невозможно, но ничего, ничего, волновался мальчик, это мелочи!). Они сойдутся, наконец, и станут обниматься и целовать друг друга, у всех на глазах (как теперь вот у Чингиза, когда он представляет всё это) будут счастливые слёзы, сладковатые на вкус. Заиграет торжественная музыка, и все громко зааплодируют. И вот тогда изо всех окон, со всех этажей к ним полетят букеты прекрасных цветов, целое море…
В этом месте сладостные грёзы ребёнка неизменно грубо обрывались, стоило ему только представить, как свежие охапки ярких роз шлёпаются на пыльный заплёванный асфальт тесного дворика…
Промучившись некоторое время и с этой проблемой, мальчик нашёл, кажется, удачное решение. Он вспомнил, как смотрел недавно с ребятами в летнем «Улдузе» художественный фильм, снятый в их родном городе. Удивительно, но не только новые проспекты, но даже знакомые старые дома и улицы смотрелись совсем по-иному, нежели в жизни: на экране всё сверкало, радуя глаз свежестью и чистотой, и это ещё притом, что фильм-то чёрно-белый. Уже потом ему объяснили, что в кино всегда так делают: заранее тщательно поливают улицы и площади, да так здорово, что они потом сверкают на экране, радуя глаз, как столешница рижского полированного стола. Такое вот чудесное превращение привычных вещей.
Оставалось ждать телеграмму. В самый день её получения, вернее, в ту же ночь, накануне долгожданного приезда дорогих гостей, он проснется сам и, никому ничего не открывая (пусть это будет сюрпризом для всех!), выметет всю пыль и уберёт весь мусор, а после польёт двор из шланга, вычистит его до праздничного блеска, будет не хуже, чем в кино. Жаль, что нет рядом Алика. Как не терпится рассказать ему обо всём, уж он-то обязательно придумал бы такое!.. Но Алика нет и не будет ещё долго, укатил на всё лето к родственникам отца в деревню, работает в колхозе – помогает убирать табак, хочет заработать денег перед уходом в армию. Невесело, конечно, только что поделаешь… Скорее бы несла тетя Зейнаб заветный голубенький бланк с тесно наклеенными рядами радостных строк…
