Эту программу великого полководца и мудреца я освоил до совершенства. Она приносила мне почти всегда желаемую победу. И так, когда вышел первый кандидат, я спокойно поджидал его на своем изумительном Янгалибусе. Никто не мог пройти мимо моей чудо-коляски, не обратив должного внимания. И вот, когда высокопоставленный государственный муж проходил мимо меня, невольно задержал свой пронзительный взгляд на Янгалибусе. В это время я тихо уронил заранее приготовленный костыль, который, как я уже говорил, был многоцелевым оружием. Он вздрогнул и в следующий миг нагнулся, поднял костыль и вежливо подал мне. Когда он взялся за костыль, сработало «Кольцо Борджиа». Я молча, кивком головы поблагодарил его, и нанес незаметный удар Н-частицами. Все, дело было сделано, и я преспокойно ждал результата. Особа государственной важности сделал несколько шагов вперед, затем резко остановился, крепко схватив обеими руками большую, ухоженную голову. Он вскрикнул, начал пятиться назад до того места, где его настиг удар совести. Увидев меня, очень обрадовался, и начал изливать свою душу, корить и бичевать себя. Из его возбужденного рассказа стало понятно, что он был завербован иностранной разведкой еще во времена своей учебы за рубежом. Но он, оказывается, не был шпионом, лазутчиком, резидентом в классическом понимании этого слова. Он не добывал тайные сведения государственной важности, не охотился за военными секретами. Его миссия была в том, что он лоббировал экономические интересы завербовавшей страны в нашем государстве. Теперь, внезапно пробудившаяся совесть начала его грызть, и он решил пойти к премьер-министру с повинной. Ну что же, поделом такому чиновнику!
Таким образом, заглядывались на мой Янгалибус шестеро из семи намеченных персон, и все поднимали мой таинственный, страшенный костыль, и все подверглись атаке моего маленького компьютерчика. Что интересно, им всем стало так стыдно и они признавались в таких преступлениях и грехах, чего я не представлял себя даже в самых смелых фантазиях!
Вторым подошел человек, невероятно обласканный властями. Я часто видел по телевидению его вечно улыбающуюся, самодовольную, немножко рисованную физиономию. Этот почтеннейший джентльмен, которого наш народ так возвеличивал, называл одним из выдающихся патриотов страны, оказывается, всю жизнь преследовал совсем другую цель. Он признался, что всю жизнь бессовестно врал народу, занимался фальсификацией истории в пользу того или другого клана, ущемлял национальную культуру и сеял своими сомнительными, с точки зрения здравомыслия, деяниями, семена раздора и недоверия разных регионов страны друг другу. То есть, подрывал целостность нации. Да к тому же был идейным вдохновителем и тайным патроном распространения и пропаганды в кино и на телевидении всякого рода бесстыдства, хамства и насилия. Это с его поддержки молодые сумасбродные режиссеры раздевали на экране миленьких молодух, соблазняли их деньгами и славой на откровенные постельные сцены и показывали всему населению страны как новейшую эстетику цивилизации. А в конечном итоге такие деяния были направлены на подрыв нравственных устоев нации и преследовали конкретную цель: развращать молодежь! И этот почетный гражданин делал это с подачи и по заданию своих могущественных зарубежных покровителей. Теперь, после пробуждения совести, он каялся, да так, что весь почернел! От обычной маски благородства ничего не осталось, как будто вся нечисть стекала с его седой головы и покрывала все его тело. Так и ушел, сгорбившись, странно пошатываясь.
