В июле, после боя под Хотынцом, их штрафную роту, всем составом, перевели в штат обычной стрелковой и вернули в гвардейский полк Ильи Митрофановича Колчина. Кондратий Герасимович Нелюбин, собрав после боя остатки штрафников и отведя их во второй эшелон, двое суток писал реляции. Никто его не трогал, никто не требовал ни докладов, ни отчётов. Об отдельной штрафной роте будто забыли. Шло наступление. На западе, на севере и на юге гремело так, что шевелилась соломенная крыша на приземистом домике, в котором разместился штаб роты, связисты и старшина. Начал Кондратий Герасимович писать список по форме безвозвратных потерь, и так его разобрало, так больно задёргало сердце, что поплыли перед глазами лица бойцов, вчерашних его товарищей, взводных, наплыли вместе со слезами. Начал опрашивать живых, как и при каких обстоятельствах они видели в последний раз того-то и того-то. На двенадцать погибших, в том числе и на взводных лейтенантов, а также на всех уцелевших написал представления на медаль «За отвагу». Рассудил так: конечно, все они, особенно лейтенанты, пулемётчики и бронебойщики, достойны орденов, но орденов не дадут, а вот документы на медали, может, и проскочат через вышестоящие штабы до самого штаба дивизии. И точно, документы его дошли. Медалей, конечно, никому не дали. Но через неделю, когда тридцать два человека, оставшихся от ОШР, привели себя в порядок, зашили изодранные гимнастёрки и шаровары, выстирали нижнее, выпарили в печах вшей, малость отъелись, пришёл приказ, которого никто и не ожидал: за проявленные мужество, героизм и воинское умение во время прорыва передовой линии вражеской обороны отдельную штрафную роту номер такой-то, такой-то армии, перевести в штат обычной стрелковой и включить в состав такого-то полка… Какие там медали! Где ж родине столько медалей наковать? Их и штабным не всегда хватает. О представлениях они сразу и забыли. Роту реабилитировали. Всю до последнего-распоследнего подносчика патронов. Полным составом. Вот это награда так награда!
И теперь он, гвардии старший лейтенант Нелюбин, плыл со своей ротой на правый берег. Замполит лейтенант Первушин с третьим взводом переправлялся правее. Левее – командир первого взвода лейтенант Кузеванов.
Нет, конечно, это не берег. До берега ещё метров сто. Остров! Просто небольшой речной остров. Говорят, на Днепре их много. И вдруг Нелюбина пронзила мысль о том, что на острове, возможно, засело немецкое охранение. Откроют огонь, порежут роту из пулемёта, и закончится их операция за сто метров до правого берега. Он передал приказ огибать остров левее, ниже по течению. Плоты начало медленно стаскивать вниз. Но на душе у Нелюбина спокойнее не стало.
