Глава пятнадцатая. Весёлое заведение
Хозяйка охтинского борделя мадам Аза закончила обход своего заведения. Что ж, очень даже неплохо! Всё было пусть и не роскошно, но чистенько и прилично: бельё на постелях сменили ещё утром, умывальники отдраили и в каждый из номеров занесли горячую воду, ну а на столик у окна выложили пяльцы с яркой вышивкой – чтобы мужчины не забывали, что они пришли к «белошвейкам». Впрочем, этим напоминание о швейной мастерской и ограничивалось. Хозяйка считала, что нет смысла пышно рядить девушек, раз они всё время раздеваются, и вышла из положения, обеспечив своих работниц муслиновыми сорочками и стегаными капотами – в сочетании с ярко-розовыми чулками и кружевными подвязками это одеяние производило на мужчин самое нужное для дела впечатление.
Чему-чему, а как ублажать мужчин, Азу учить не приходилось. С младых ногтей, можно сказать, постигала она эту науку. И ведь, что интересно, не по нужде какой. У отца с матерью в горном селе жила – как сыр в масле каталась. Осиротела – опять же повезло: землячка Саломея, ставшая в России графиней, забрала Азу в своё поместье. Там, понятное дело, было сытно. Да и наряды с барского плеча перепадали. Вот тогда-то Аза и возжелала хозяйкиного любовника. Уж очень ей хотелось отбить абрека у Саломеи. Да и сам Коста до денег не жадный был, за каждую ласку платил, и немало. А там и графский сынок подрос… Впрочем, зачем бередить душу воспоминаниями?.. Кончилось всё уж больно плохо…
Аза одёрнула себя. Почему плохо? Очень даже хорошо! Что бы с ней было, останься она в приживалках? Так бы и состарилась без гроша в кармане. Но тут уж её хозяйка просчиталась: Аза знала, что нужно делать. Пока все в доме лили слёзы над телом зарезанного абрека, она украла его золото и сбежала. Понятно, что Саломея ей этого не спустила. Догнала непокорную, отобрала украденное, а саму оставила замерзать посреди заснеженного поля. Но ведь Аза выжила, к тому же отдала не всё: кое-что припрятала под одеждой. Так что ей было с чего начинать. На крестьянской телеге въехала Аза в Ярославль, а десять лет спустя отбыла в столицу на почтовых, как барыня. Украденное золото она отдала француженке – владелице портового борделя, вроде в долю вступила. Азе повезло. Мадам Мари оказалась по-своему честной – обучила свою новую товарку всему: и деньги считать, и девиц муштровать, и с полицией дружить. Доходами она тоже делилась поровну, и к тому времени, когда в Ярославле вдруг появился Алан Гедоев, денежки у Азы уже водились.
