Он пристально всматривался в лицо Бенкендорфа, надеясь увидеть оскорбленное или хотя бы разочарованное выражение, но ничего подобного не наблюдалось. Генерал усмехнулся:
– Ну что же, я не возражаю. Только вы ведь не думаете, что я бросаю слова на ветер? Я говорил вам, что теперь все персоны, невзирая на чины и звания, окажутся под надзором. Чернышёв не исключение: либо моим оком станете вы, либо им будет кто-нибудь другой. Только боюсь, что этот другой сочтет вас соперником и вытащит наружу всё ваше грязное бельишко. Я надеюсь, вы не забыли о прошлых скандалах?
Если бы Вано получил пулю в сердце, наверное, это было бы легче, но никто не стрелял – в комнате находились лишь он и безжалостный человек, как видно, разыгравший и его, и Чернышёва. Печерский почему-то сразу в это поверил – наверное, так легче было перенести унижение.
«Когда делаешь карьеру – все средства хороши», – утешил он себя. Вано даже нашёл в себе силы улыбнуться.
– Конечно, ваше высокопревосходительство, я согласен, но вы же не хотите сказать, что не станете поощрять мою работу достойной оплатой? – спросил он.
– Естественно, бесплатно никто из вас работать не будет.
У Вано отлегло от сердца. Он даже развеселился.
– Благодарю покорно! Я должен завтра в семь утра появиться в Главном штабе, а какие будут указания от вас? – с прежней услужливостью осведомился он.
Бенкендорф подробно и четко рассказал своему новому агенту о том, чего от него ждёт. Вано пообещал все исполнить в точности и откланялся. Через неделю он прислал свой первый рапорт и получил за это такие деньги, что от счастья аж напился.
С тех пор прошёл месяц. Деньги понемногу пребывали, и жизнь становилась гораздо приятнее. Вспомнились барышни из кондитерской, с которых началось его везение. Потом Вано встречал их в доме Чернышёва. Молодые графини всегда приезжали с бабкой – никогда с матерью. Красотки, ничего не скажешь. Особенно старшая – она-то уж точно созрела. Кожа на её груди отливала перламутром. Вано представил себе Веру голой и аж застонал. Тело потребовало своё.
«Надо сходить к шлюхам», – понял он… А почему бы и нет? Деньги – в кармане. Бордель тоже недалеко. Он все узнал: здесь же на Охте, всего через пару улиц, имеется «швейная мастерская», где «белошвейки» не столько кроят мужчинам рубашки, сколько ублажают их другим способом. Вано вылез из-под одеяла и принялся собираться. Скоро он уже шагал по улице в ту сторону, где, судя по рассказам соседей, обитали эти вожделенные «белошвейки».
