– Эй, гоп-компания, пора до хаты, а то стемнеет. В этой паутине ихних дворов и домишек, ночью даже я не разберусь. Пошли, пошли князь. Да и есть чагой-то хочется. Почитай с утра, во рту ни маковой росинки. А голодное брюхо к ученью глухо.
– Сытое брюхо – Поправил его Микулица.
– Это у тебя сытое, а у меня голодное, – С хохотом ответил Бакланко, – Я, когда голоден, токмо о жратве и думаю. Тут меня ни проповеди, ни заговоры, ни чего не берет. Не так голова повернута. Пошли прямым путем, вдоль стен, так быстрее. Да и дома, небось, волнуются и дядьки и дьяк.
Они пошли по узкому проходу вдоль стен, с близкого расстояния оценив мощь крепостных сооружений, толщину и высоту укреплений и титанический труд строителей, поднявших эти глыбы камня на высокий морской берег над бухтой. Ворота были проделаны в огромных зубчатых башнях, сложенных из таких же блоков, что и стены, и закрывались, вдобавок к дубовым створкам, еще и опускающимися металлическими решетками. По стенам, лениво переговариваясь между собой, медленно брели стражники, оглядывая бухту и противоположный берег. Стены стояли так близко к обрыву, что даже если бы враг переправился или высадился с судов, то зацепится, для штурма, ему было просто негде. Его или перебили бы лучники или обварили стражники.
– Надо ж такие сказы баить. Поставили лодьи на колеса и поехали в бухту. А дальше что? – Опять с усмешкой подумал Андрей, – Хотя, может, он их этим на испуг и взял, а они со страху двери-то и отворили. Смелость города берет.
От дороги резко отошла боковая ветка, ведущая в город.
– Нам туда, – Махнул рукой Бакланко, – Носом чую, мясо жарят с луком и зеленью, – И он шумно втянул воздух.
– Поторопимся ребяты, – Поддакнул ему князь, поворачивая влево, туда, куда указывала рука провожатого.
Угрюмы, идущие впереди, ускорили шаг, и каблуки дробно застучали по утрамбованной мостовой.
Еще немного и слева от них распахнулась знакомая площадь с мелькнувшими красной охрой, уже ставшими родными, воротами гостевого дома.
У ворот их уже ждали, действительно начавшие беспокоиться, Данила и Чубар. Увидели их издалека и облегченно заулыбались.
– Где ноги топтали, мотовилы? – Дружелюбно хлопнул по плечу Неврюя Данила.
– Да так, град смотрели.
– Давайте, с дороги ополоснитесь, и к столу. Готово все. Свининки вот с лучком нажарили, и зелени какой-то с базара принесли пахучей.
Пришедшие грохнули и повернулись к мореходу.
– Ну и нос у тебя, – Андрей прыснул в кулак, повернулся к Даниле, – Это не про тебя дядька. Это вот, мореход мясо за полгорода учуял. Всю дорогу страдал, что без него съедят.
