– Нет, золото – это по вашей сионской части. Да и не до философий ныне. Вот нового подопечного на веретено жизни вывели, все на старый хребет мировой вернули, что от Мицраима-Египта к Устам Нави тянется. Ошибки правим. Надо говорят Петра обратно с Симоном-волхвом объединить, чтобы в мире все поправить, – он показал на низкий диван, приглашая садиться.
– Это все земное. Я вот все пытаюсь понять для себя, что есть истина? – ученый замолчал, задумавшись.
– Тебе надо? Боги знают. Совершенные догадываются. Тебе надо? Я вот в такие высоты и летать не хочу, – Брюс с интересом смотрел на Лейбница.
– Понимаешь Микулица, – называя его старым именем, откровенно сказал Готфрид, – Я ж ухожу не сегодня-завтра в Навь, это в Яви мой последний разговор. Подопечного твоего в Голландии встретят и посвятят. Тебя в Великие Мастера назначат. Мирское это все. Я вот когда остров Рюген взяли и Храм Аркон рушили, многое понял. Многое. Ты такое чернокнижник ни в одной книге не читал. Как только статуя Святовита рухнула, тут мне глаза и раскрылись…
– На что? – Брюсу стало интересно.
– На истину. Есть два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное им невозможно. Истины факта случайны, и противоположное им возможно.
– Так ты хочешь сказать, что Боги знают путь и цель, и противоречить им бесполезно. А то, как мы выполняем их волю, зависит от нас.
– Таким образом, – не слыша его, продолжал сионский брат, – Есть первичное Единство. Все сотворенное или производное, составляет его. Создания и рождаются, так сказать, из беспрерывного Единства. Все мы его целое.
– Все ли? И силы тьмы? И те, кто ушел навсегда?
– Никогда не бывает ни полного рождения, ни совершенной смерти, в строгом смысле. И то, что мы называем рождениями, представляет собой развития и увеличения, а то, что мы зовем смертями, есть свертывания и уменьшения.
– Но это только для Посвященных и Совершенных. Для духов, что ли, для приведений и нежити. Для тех, кто имеет право открыть Врата и уйти в Навь.
– Ты прав, – вскинул на Брюса удивленный взгляд Лейбниц, – Легко вывести заключение, что совокупность всех духов должна составлять Град Божий, то есть самое совершенное, какое только возможно, государство под властью самого Совершенного. Но это же не для всех! Вот в чем ужас!!!
– А что хочешь ты?
– Я хочу, – ученый слегка подумал, но затем, махнув рукой, скороговоркой продолжил, – Под этим совершенным правлением не могут оставаться ни добрые дела без награды, ни злые без возмездия. Все должно выходить к благу добрых, то есть тех, кто в этом великом государстве всем доволен, кто доверяет провидению, исполнив свой долг, и кто любит. Подобает, подражать Творцу всякого блага Матери-Артемиде, радуясь созерцанию ее совершенств, согласно Матери-Природе ее истинной чистой любви, в силу которой мы находим удовольствие в блаженстве того существа, которое мы любим. Это должно понуждать людей мудрых и добродетельных трудиться надо всем, что кажется согласным с волей Богов, предполагаемой или предшествующей, и все-таки быть довольными. Боги посылают нам своей тайной, последующей и решающей волей, признание, что если бы мы могли в достаточной мере понять порядок этого мира, то мы нашли бы, что он превосходит все пожелания наимудрейших и что нельзя сделать его еще лучше, чем он есть, не только, в общем, и в целом. Потому что он Един в добре и зле, в свете и тьме. Конечная причина, которая должна составлять всю цель нашей жизни – Единство мира, и только она одна может составить наше счастье, – он высказал свои сокровенные мысли и Брюс понял, что он облегчил душу, и ему стало легко и радостно.
