– Фронт стоит расширить. В двух-трех местах прорываться. Скоро светать начнет.
Командование полка тоже поняло свою ошибку, и через несколько минут Хохлачев получил приказ: прорываться мелкими группами. Не более роты. Направление прорыва комендатуры – северо-восток.
«Там, где утром не удалось пройти. Жарковато придется», – вздохнул Хохлачев, выслушав приказ, и послал связного за начальниками застав. Сам же припоминал местность, где наступала утром комендатура, намечал пути каждой заставе. Давно уже не было у него ни начальника штаба, ни его помощника; на второй день войны погибли замполит и секретарь комсомольской организации; под Лиепаей, прикрывая отход, подорвал себя связкой гранат парторг, когда кончились патроны и к нему, раненому, подбежали фашисты. Давно уже на заставах было по одному командиру, некого было взять себе в помощники, и Хохлачеву приходилось все решать самому. За начальника штаба, за замполита, за парторга. А сейчас людям нужен был не только приказ, нужны были и доброе слово, и дельный совет.
Молча подходили начальники застав и ждали нового распоряжения. Когда собрались все, комендант заговорил:
– Предстоит прорыв. На широком фронте. Я думаю так: ударим веером от леса, но как только преодолеем первую линию обороны, резко повернем вправо. В сторону шоссе. За ним – наше спасение. Там – глухие леса. Через них пойдем на Псков. Вопросы? – Подождав немного, проговорил сердечно: – Встретимся в лесу. Подчиненных берегите. Нам еще предстоит фашистов с нашей земли выкуривать. Вот и все. Давайте ваши руки.
В единый кулак сжались руки боевых друзей. Клялись они молча, что сохранят до конца верность своему долгу, не забудут друг друга.
– Вперед, товарищи, – приказал после минутного молчания Хохлачев. – Выступаем сейчас же. Я – с заставой Барканова.
Бесшумно пограничники миновали лес и приостановились на опушке, ожидая наступления условного времени, и так же бесшумно, как призраки, заскользили через пшеничное поле.
Мария оказалась в центре клина. Впереди Андрей и Хохлачев, справа и слева стенка пограничников. Мария не сразу заметила это; она, когда слушала в лесу Хохлачева, мысленно уже стреляла длинными очередями в немцев, даже видела, как они падали, и злобно радовалась: «Так вам! Так!» Это ощущение мести владело ею все время, пока шла через лес, пока ждала начала атаки – Мария хотела первой ворваться в окопы, но вдруг поняла, что бойцы оберегают ее.
«Нет! Не выйдет!» – возмутилась она и прибавила шагу. Догнав Хохлачева и мужа, вклинилась между ними. Андрей жестом приказал ей отстать, но Мария словно не увидела жеста. Тогда Андрей задержал ее за руку, и они пошли рядом.
