Тайна, тайна… Она уже тогда шла за Морозовым по пятам. Действительно все было предопределено. Собравшись вместе, они, самые ярые, наметили дальнейшую программу своих действий в духе всемирной борьбы. Но, приехав после в Воронеж, с удивлением увидели, что большинство не только не думает кого-то исключать, но относится к ним вполне сочувственно. С первой же минуты «политики» оказались в нелепом положении. Они стали тайным обществом в тайном обществе. Образовавшаяся в «Земле и воле» щель образно говоря была только замазана штукатуркой, но не срослась. К осени 1879 года окончательно организовался «Черный передел», и Морозов с друзьями – «Народная воля». Теперь он понимал, что с этого мгновения часы стали отсчитывать время его новой жизни.
В ту же осень их новой группой были организованы три покушения на Александра II. Одно под руководством Фроленко в Одессе, другое под руководством Желябова на пути между Крымом и Москвой, и третье в Москве под руководством Александра Михайлова, куда был временно командирован и Морозов. Как известно, все три попытки закончились неудачей, и, чтобы завершить начатое дело, организовали динамитную мастерскую в Петербурге, готовя взрыв в Зимнем дворце.
Он опять отчетливо вспомнил, что мало принимал в этом участия, так как находился в то время в сильно удрученном состоянии. Он уже тогда пребывал в непонимании происходящего, отчасти благодаря двойственности натуры, одна половина которой влекла его в область миропонимания, а другая требовала пойти вместе с товарищами до конца.
Арест типографии прекратил к тому же и литературно-издательскую деятельность. То ли видя его грустное состояние, то ли повинуясь провидению, товарищи решили отправить Морозова временно за границу, чтобы ко дню, назначенному для взрыва в Зимнем дворце, он был уже по ту сторону.
За границей он метался в поисках себя. Сначала в Женеву, потом к Кропоткину в Кларан, потом к Марксу в Лондон, но судьба неумолимо вела его к Шлиссельбургу. Он был арестован в конце января на прусской границе, когда ехал в Россию.
В тайное общество полетело сообщение одного из его членов:
«Николай арестован на прусской границе, около Вержболова, и заключен пока в местную тюрьму. Что произошло, никто не знает, так как контрабандист, что его вел, со страху немедленно перебрался в Германию и сообщаемые им дальнейшие известия в высшей степени сбивчивы. Сначала была надежда, что Николай взят как дезертир, но потом прошел слух, будто в дело вмешались жандармы. Это уже пахнет политикой. Что касается ареста, ясно только одно: контрабандист тут совершенно ни при чем. Он всячески оправдывается в письме и выражает свое душевное огорчение по поводу случившегося, просит прислать немедля следуемые ему деньги. Арест, очевидно, произошел благодаря неосторожности самого Николая: просидев целый день на чердаке, он не вытерпел, наконец, и вышел прогуляться. Это непростительная, ребяческая оплошность, так не похожая на него, или перст судьбы…».
