– Что, в худшую сторону?
– Я бы этого не сказала. Я тебя теперешнего не знаю, форма тебе идет, ты в ней такой строгий, неприступный. Раньше другим был. Помнишь, вот на этом крыльце чудодействовал, воду в дом нагонял?
Конечно, Санька помнил тот вечер. У деда во дворе собралась ребятня, Катя с подружками. Играли в испорченный телефон. И тут Саньке пришла шальная мысль:
– Хотите, я фокус покажу – в дом воду напущу.
– Как?
– Это мое дело, но мне нужен помощник.
Санька разыскал две рукавицы, налил в таз воды, поставил его на пол, рядом две табуретки.
– Кто смелый, садись со мной рядом.
Он думал, сядет Катя, но выскочила Верка и заняла свободную табуретку. Одну рукавицу Санька отдал Верке.
– Тушите свет, – скомандовал он. – Условие: что я делаю, то и ты делаешь, что я говорю, то и ты говоришь.
Верка согласно закивала головой.
– Умываемся. – Санька наклонился, зачерпнул воды и сполоснул лицо. Верка сделала то же самое. – Рукавицами меняемся. – Санька отдал ей свою, а сам взял Веркину. – А теперь вытираемся. – И Санька протер лицо рукавицей. Следом сделала то же самое и Верка. Не знала она подвоха: свою рукавицу Санька вымазал в саже. Включили свет. Увидев черное Веркино лицо, чуть не умерли со смеху.
Боже мой! Неужели все это было здесь? Правда, видно, говорят, все в жизни идет по кругу, здесь, с этого крыльца, он сделал первые шаги по земле, здесь впервые испытал сладкие муки детской любви, и вот сейчас судьба вновь привела его сюда, и он может уже осознанно ответить, так ли он жил и все ли получилось, как загадывал.
– А Вера почему не пришла? – спросил Санька.
– Она с Колькой, сыном моим, у матери.
Обжигая шею, лицо, руки, протягивая сквозь тишину свой тонкий писк, вились вокруг них комары. Катя то и дело хлопала себя по ногам.
– Вот кому ничего не делается, – рассмеялся Санька. – Ты меня спрашиваешь, как живу, а про себя молчишь.
– Эх, Санечка, зачем тебе знать, как живу, – дрогнув голосом, сказала Катя. – Существую, а не живу. Ошиблась я девчонкой и вот теперь расплачиваюсь. Нет, внешне у нас вроде все хорошо. Все как у людей. Дом есть, обстановка, машину собираемся купить. Все есть, а жизни нету. Колька, сын мой от первого мужа, чужой ему. Когда сходились, ведь знал, на что шел. Из-за него Коля у матери на станции живет.
– Ну а что своего не заведете?
– Заведешь с твоим братцем, – усмехнулась Катя. – Он ведь жизнь свою распланировал, для меня только места не осталось. Дети у него на последнем месте. Я как-то не пойму, у вас, Храмцовых, у всех дети, у всех много. Этот даже слушать не хочет. Деньги, деньги, каждый день слышу одно и то же. А зачем – не пойму. Любовь-то на них не купишь.
