Так вот, служил, значит, один поп в КГБ. Ну, поп как поп. Толстый, маленький, с редкой рыжей бородёнкой. Выпить любил и девок. А ещё любил играть в карты. И было у него два карточных партнёра: художник из Дома культуры и директор гастронома. Играли они в садике перед поповским домом, у них там даже столик был специальный. В магазинах в то время ни хрена не было, вернее, было всё, но продавалось только по блату. О-о-о! Блатные тогда хорошо жили! Как при коммунизме – всё есть, и всё почти даром. Ну вот, директор обычно водочки приносил, колбаски, рыбки. Сядут они, значит, матушка им огурчиков принесёт и редьки со сметаной – это поп сильно уважал. Директор, тот вообще редьку в рот не брал, а то, бывало, ещё и отодвигал от себя подальше – чтоб не пахло. А художник – тот ничего, тот вообще всё ел и всё пил. Директор же всё больше рыбку, да домашнее сальце. Играли они на деньги, конечно, но вместо денег ставили пуговицы. У попа были белые кальсонные, художник где-то достал жёлтые, металлические со звёздочками – солдатские, а у директора – большие, дамские пальтошные. Потом, после игры, рассчитывались. Две пуговицы – рупь. До 50 рублей ставки доходили! – тогда большие деньги были. Ну, эти-то не бедные были. У попа, понятно, денег – «куры не клюют». Директор весь дефицит через служебный ход продавал, а там кто будет цену спрашивать! Только давай! А ещё, бывало, коровью тушу на базаре продаст, ну не сам, конечно, через знакомого заврынком. Прибыль! 600 процентов! А художник-то, он, конечно, победнее был, но и у него «халтура» каждый день – ленты на венки для усопших подписывал, таблички на памятники делал. Пропивал, правда, всё. Говорят, что в последний раз трезвым его видели десять лет назад. Художника звали Владимир, но он себя называл Вольдемаром. Было ему около сорока, но постоянное пьянство уравняло его годами с попом и директором, которым уже перевалило за пятьдесят. Вольдемар закончил в своё время оформительское отделение культпросветучилища. В молодости подавал надежды и однажды даже стал призёром на областном конкурсе молодых художников. Его картина «Доярки Колхоза имени 24 съезда КПСС изучают решения 25 съезда КПСС» долго висела в фойе областного дома политпросвещения. Испытания славой Вольдемар не выдержал и прочно «подсел» на пузырь. Поп и директор внешне как-то соответствовали друг другу: оба невысокого роста, с одинаковыми шариками-пузами, чистенькие, ухоженные. Художник, напротив, был высок и худ. Его жирные, непричёсанные волосы были всегда всклокочены. Модный в 70-е годы серый клетчатый пиджак местами стал рыжеватым. Вместо рубашки художник носил футболку с нарисованными волком и зайцем из «Ну, погоди!». И вечно мятые штаны серо-зелёного цвета. Внешне Вольдемар сильно смахивал на грузчиков из гастронома директора, директор и звал его по-грузчиски – Вованом. Вован-Вольдемар не комплексовал по поводу разницы в возрасте и называл попа – батей, а директора – Палычем. Поп и директор обращались друг к другу по-разному. Трезвые – «Иван Иваныч», «Алексей Палыч». Выпившие – «Палыч» и «Иваныч». А сильно выпившие – «Лёша» и «Ваня». Иногда пьяный поп путался и называл директора и Сашей, и Мишей, и Пашей и, иногда, даже…Вольдемаром. Играли друзья в «тысячу». Игра не ахти какая сложная, многое зависит от везения. Придёт хорошая карта – будет игра, а не придёт – ничего не поделаешь, никакое умение не поможет.
