. Через редкую ситцевую занавеску было видно толстую цыганку в синей юбке, она укладывала многочисленные одинаковые пакеты с белым содержимым в коробку. Комната выглядела как обычная деревенская: на стенах ковры, полированный стол, старомодный сервант. Вдруг цыганка подняла голову и посмотрела прямо на меня.
Я отпрянула от окна. Она меня не могла увидеть через занавеску, но видимо что то услышала. Согнувшись, я продолжала красться, надеясь найти дверь на задний двор, как это часто бывает в деревенских домах. Но дверь отсутствовала и обойдя дом, я вернулась к входной.
Приникла ухом, прислушалась, все было тихо.
Осторожно подергав дверь, я просунула нож, подцепила ножом щеколду, открыла и зашла в темный коридор. Половицы предательски скрипнули. Черт, надо действовать быстро. Я распахнула дверь, из под которой пробивался свет и бросилась на толстую цыганку. От неожиданной атаки, та свалилась мешком под мной.
–Где девочка?– спросила я ее.
–Девочка? Какая девочка?– зaвизжала она и обхватила мою шею, пытаясь сдавить. Я ударила цыганку рукоятью ножа в скулу. Она взвизгнула:
–Ай! Не бей!
Я кольнула лезвием в ее щеку.
–Где девочка?
–Какая девочка?!
Я кольнула сильней.
-Василий знает!– вскрикнула цыганка.
–Где его найти?
-На пятачке торгует. Он тебя убьет!
И вдруг заорала какие то слова на своем языке во весь голос.
Я ударила ее рукоятью вновь уже изо всех сил и по голове. Она замолчала и обмякла.
Послышалось шуршание, старая цыганка в розовой ночной рубашке показалась в проеме с Макаровым в морщинистой руке. Я упала на ковер, перекатилась и пулей вынесло стекло в серванте.
Лежа, с пола метнула нож в старуху, он попал ей точно под сердце. Та свалилась бесформенной розовой грудой.
Густой запах крови повис в комнате, а по напольному ковру расползались красные пятна. Меня затошнило и хотелось убежать, но я сжав зубы, выдернула свой нож, обтерла об розовую рубашку убитой старухи и сжимая его в руке, вышла из дома за канистрой. Я была готова к нападению.
Вокруг по прежнему стояла тишина, никто в поселке так и не услышал шума, возможно благодаря увешанными коврами стенам.
Я принесла и открыла канистру, щедро наплескала на дверь, полила мебель, ковры, На кухне нашла трехлитровую бутыль подсолнечного масла, и тщательно промочила одежду, найденные полотенца, бросая их тут же на полу. Закончив обливать, я открыла дверь настежь, смяла газету, чиркнула зажигалкой и бросила в груду промасленных тряпок в коридоре. Взметнулся ослепительный столб огня, я рванула, что было силы прочь из дома к лесопосадке.
