— Получается? — без улыбки спросил Олег.
— Так я вполголоса, для себя, вроде как прикидываю... — смутился Степан.
— Я спрашиваю — получается?
— Не мне судить, князь. — Степан почувствовал раздражение: князь настырно лез к нему в душу, туда, где пряталось самое заветное — песни. Прав был боярин Корней: напрасно он ходил в библиотеку.
— Если я попрошу тебя спеть мне то, что ты себе вполголоса напевал?
— Позволь, князь... — начал было отказываться юноша.
— Тогда прикажу, — не дал договорить Олег Иванович.
Он знал, что не следует позволять человеку отказываться: потом ломать отказ куда сложнее, нежели просто сомнение.
Степан растерянно смотрел на князя, всё ещё подыскивая предлог, чтобы не петь.
— Нет, не думай, певцом я тебя неволить не стану, — догадался князь. — Зачем терять доброго воина? Я тебя не во имя праздной забавы, а для дела прошу — спой.
Что делать? Отказать в просьбе князю? Но как, если за ней стоит приказ?
— У меня нет ни гудов, ни гуслей...
— Пой так.
Степан запел. У него только недавно закончилась ломка голоса и обнаружился густой, приятный баритон:
Ох, Солоча моя, ох, Солоча-река,
По весне разливаешься морем ты...
Постепенно успокаиваясь, Степан спел песню своего сочинения о девице, что ждёт на берегу разлившейся реки суженого, который ушёл на бой с погаными. Песня была немудрёная, но князю она, видимо, понравилась, потому как дослушал до конца.
— Хорошо, — коротко бросил он, когда Степан закончил и стал, готовый бежать куда глаза глядят. — Иди.
Степан ушёл и всю ночь корил себя за то, что не внял совету Корнея. Спору нет, он куда как хорошо знал характер и повадки своего князя...
Прошло несколько дней. Однажды вечером за Степаном пришёл отрок: вызывали во дворец, в малую горницу, где принимал князь только самых близких доверенных людей. Побывать там было столь почётно, что верхние бояре говорили между собой — тот из числа допущенных, подразумевая в малую горницу.
Князь сидел за столом, потягивая мёд из высокого золочёного кубка. Рядом с ним вольно расположился молодой боярин Кореев.
— Доводилось тебе слышать, Степан, что Москва каменный кремль строит? — спросил Олег Иванович, усадив дружинника за стол и налив ему собственноручно кубок мёда.
— Да, князь.
— А не одолевало ли любопытство — что за кремль, как да зачем? Во всех городах на Руси деревянные детинцы стоят, кроме Галича, Пскова и Полоцка.
— На то причина есть — им от западных соседей обороняться приходится, — вставил боярин.
