Кроме того, если эта высокочтимая аудитория действительно составлена из представителей разнообразных слоев и групп общества, — поскольку приглашались представители всех направлений общественной мысли без всякого предпочтения, — я в любом случае убежден в том, что эта аудитория владеет даром мягчайшей терпимости, по крайней мере на первый взгляд. Называя вещи своими именами, мы здесь все свои, все образованные люди.
Все мы способны сделать допущение о правдивости сказанного нам и принять его во внимание с необходимыми серьезностью и бесстрастностью. Однако когда представленный нашему вниманию факт превосходит все, известное нам, своим остроумием, нас это тоже не тревожит. Лучше смеяться, чем плакать, как гласит народная мудрость.
Далее я обращаюсь к католикам.
И я говорю им: когда вам говорили, что доктор Батейль (Bataille), верный целям католицизма, одиннадцать лет провел в исследованиях самого темного дна тайных обществ, лож и тайных лож, и даже люциферианских треугольников, вы совершенно одобрили его действия, вы нашли его поведение достойным восхищения. Он буквально утонул в похвалах. Хвалебные статьи публиковались даже той партией, которая ныне не жалеет гневных молний, дабы обратить в пепел мисс Диану Воган, называя ее то мифом, то авантюристкой и гадалкой.
Если даже пересмотреть сейчас похвалы, расточавшиеся в прошлом в адрес д-ра Батейля, нельзя отрицать тот факт, что они все же имели место. Блестящие теологи, красноречивые проповедники, достопочтенные прелаты наперебой поздравляли его. И я не говорю, что они были не правы.
Я всего лишь констатирую факт.
И цель этой констатации в том, чтобы позволить мне прямо сказать следующее.
Не сердитесь, преподобные отцы, но лучше от всего сердца посмейтесь, когда вам скажут, что сейчас произошло нечто противоположное тому, что вы ожидали. Здесь нет и тени правоверного католика, исследующего, приклеив фальшивый нос, высшее масонство палладизма. Напротив, здесь имел место вольнодумец, который ради собственного интеллектуального роста, а не в силу отвращения или ненависти, проник в ваш лагерь и ходил по нему в течение не одиннадцати, а целых двенадцати лет, и… это ваш покорный слуга.
Смешанная реакция, шепот, смех
В этой истории не было никакого масонского заговора, как я вскоре собираюсь вам доказать. Давайте оставим Гомеру, певцу странствий и перипетий Улисса, рассказ о знаменитом Троянском коне; об этой огромной лошади в данном случае не может быть и речи. Сегодняшняя история гораздо менее драматична.
