К этому времени я уже свыкся с обычаями местных жителей, и потому не вмешался в разговор, а сел на соседнюю скамейку, зажег трубку и стал ждать.
Я чувствовал, что Длинный Джек внимательно присматривается ко мне… Наконец, он вынул трубку изо рта и спросил поразившим меня тоном образованного человека:
— Я думаю, вы — Кембридж?
— Да, — ответил я. — Впрочем, я пробыл в университете всего только год.
— На шесть месяцев дольше меня, — ответил он.
Мы больше не разговаривали. Я инстинктивно чувствовал, что мой новый знакомый не расположен к беседе. Впрочем, покурив с полчаса, Длинный Джек снова заговорил:
— Не хотите ли поужинать со мной? — и он замолчал, точно желая узнать мое имя.
— Мазен, — договорил я. — Благодарю; принимаю предложение с удовольствием.
— Моя фамилия Лессельс, — почти шепотом сказал Длинный Джек. — Но прошу вас, не называйте меня здесь по имени. Выше пятьдесят пятого градуса северной широты — я Длинный Джек и только. Я очень рад, что узнал вас, Мазен: приятно встретить человека из Кембриджа.
Во время ужина Лессельс спросил, зачем я живу в этой дикой глуши.
— Сам не знаю, — был мой ответ. — Я приехал сюда отчасти ради охоты, отчасти, желая попытаться найти удобный случай нажить деньги.
— А вы готовы решиться на трудное дело?
Я утвердительно кивнул головой. Он улыбнулся.
— На этой неделе я отправлюсь на изыскания, — продолжал Лессельс. — Если вы хотите нажить деньги, скажу, что я согласен принять компаньона. Охоты, вероятно, будет достаточно; а если дичи не встретится, вы погибнете от голода.
— Готов рискнуть, — ответил я.
— Прекрасно. Я собираюсь взять нескольких индейцев и отправиться на северо-запад в место, которое туземцы называют «Благоуханной Долиной». Я никогда не бывал в этой долине, да и никто из белых, — однако, по словам одного старого индейца, там в откосах гор можно видеть куски золотоносного кварца. Должен также сказать вам, что по словам старика краснокожего, боги убивают всех, входящих в Благоуханную Долину. Однако, мы, побывавшие в Кембридже, — скептики. Может быть, мы отыщем новый Клондайк, или же — я открываю вам худшую возможность — оставим кости в пустыне.
— Не знаю почему, — сказал я, — но дикие места меня влекут. И если вы согласны принять в компаньоны такого, как я, неопытного человека, я готов встретить опасность лицом к лицу.
— Вот, в сущности, в чем дело, — продолжал Лессельс, — имеется десять шансов против одного, что, угадав, куда мы отправляемся, индейцы бросят нас. Остаться же без товарища мне не хотелось бы. Я видел не одного траппера, исчезавшего надолго, который, потеряв своего компаньона и проблуждав целые месяцы в страшном одиночестве, среди полной тишины пустыни, возвращался в поселок с расстроенным мозгом. Кроме того, если нам посчастливится, лучше, чтобы двое свидетелей дали отчет. Люди, к которым мы обратимся за капиталом для настоящей экспедиции, понятно, предпочтут иметь что-нибудь побольше, чем заявления одного разведчика. Вы знаете, одинокие путешественники по пустыням способны воображать всевозможные небылицы. У вас есть хорошее ружье, мистер Мазен?
