— Девушка, уйдите, — продолжил настаивать второй мужчина. Я замялась на пороге, не зная как правильно поступить.
— Думаешь, Герман, ты можешь мною помыкать? — у Слюсаренко чуть ли не пена изо рта пошла. — Я тебе сейчас покажу.
И мужчина полез за пояс брюк и выхватил… пистолет. Не очень большой, но одного его вида было достаточно, чтобы испугаться. Что я и сделала, вскрикнув.
— Виталий, спрячь пукалку, — Герман выставил вперед поднятые руки, призывая к послушанию.
— Что? Сразу проняло? Теперь понимаешь, кто тут главный? — Слюсаренко был пьян и от этого в несколько раз опаснее.
— Виталий, я все понял. Ты главный, — Герман медленно, но верно надвигался на Слюсаренко. — Отдай пистолет.
Однако депутата это еще больше разъярило, у него разве что пар из ноздрей не повалил.
— Ты, мудак, думаешь, что мною можно командовать, ан нет, не на того напал, а ну назад. Я сказал назад, — принялся размахивать пистолетом Слюсаренко.
— Виталий, все хорошо. Успокойся, — Герман попытался опять приблизиться к пьяному сумасшедшему.
— А ну назад, — махнул мужчина пистолетом. — Сядь в кресло. Я, сказал, сядь. Теперь я тобой командовать буду, — Герману ничего не оставалось делать, как послушаться указаний. — Хватит. Надоело. Ты думаешь, я не знаю, как ты насмехаешься за моей спиною?
— Виталий, давай отпустим девушку и с тобой нормально поговорим? По-мужски.
Я стояла с подносом ни жива, ни мертва, надеясь, что про меня забыли.
— А я значит с тобой не по-мужски сейчас разговариваю? А ты давай к нему. Быстро, — и дуло пистолета качнулось в мою сторону. — Как тебе девочка? Нравится? — вопросы были обращены ко второму мужчине.
Я переместилась ближе к Герману, как и велел Слюсаренко.
— Причем тут это?
— А ты не помнишь? — язвительно поинтересовался мужчина, с вызовом смотря на Германа.
— Что я не помню? — удивился тот, напряженно сидя в кресле.
— Ты же у нас поборник морали, ты против насилия, а теперь посмотрим, как это же насилие будешь совершать ты сам, — радостно оскалился Слюсаренко.
— Виталий, успокойся. Не стоит делать того, о чем ты потом пожалеешь, — Герман внимательно смотрел на собеседника.
— А это мы еще посмотрим, кто пожалеет, а кто нет, — расхохотался мужчина. — Поставь поднос, — приказал он мне.
Я незамедлительно сделала все, что от меня требовали.
— А теперь подошла к нему, — Слюсаренко мотнул пистолетом в мою сторону.
Каждый раз стоило мне в прямой видимости увидеть чернеющее дуло, как все внутри переворачивалось.
