Временно забыв про меня, хозяйка ворвалась в ванную снимать ущерб… Это шанс! Взгляд вправо-влево — ровесницы мамонтов, продолжая цепляться сухонькими лапками за мою куртку, вовсю пялились на несчастье подружки. Самое время делать ноги. Секундочку…
— Не переживай, Раечка, — как по заказу выдала бабка слева, утешая пострадавшую подружку. Отвлекаясь от меня окончательно.
Рванувшись, я ломанулся мимо ванной по темному коридорцу, саданул табуреткой по стеклу и сиганул на свободу через кухонное окно. Хорошо, что мать его, тут только второй этаж!..
Ноги с хрустом смяли какую-то ломкую зелень, колени пропахали землю вместе с этой кашей стеблей и листьев. Мордой чуть не въехал в какую-то оградку, локоть… локтем точно въехал. Чтоб вас, любители цветочков! На кладбищах себе оградки обустраивайте!
— Вон он, вон!
— Где?
В разбитое окно высунулись растерянные старушечьи физиономии. При виде меня — на четвереньках и с перемазанным фэйсом — физиономии озарились та-аким злорадством и таким восторгом! Будто вместо меня на их чахлую клумбу свалился целый Стас Михайлов вместе с рассветами, туманами и повышенной пенсией за три месяца разом. Тьфу.
Помню, классная наша вечно нам пыталась задвигать про доброту, милосердие и благородство по отношению к павшему. От наших ответов зеленела и причитала: «В наше время… мы такими не были… в наше время…». Фигня, словом. Вон оно ваше время, Марья Денисовна — из окошка выглядывает. И отнестись к павшему по-благородному не спешит — наоборот, вот-вот табуреткой зашвырнут — если, конечно, добросят. Ббббожьи одддуванчики!
— Живой, голубчик! — радостно заорала главная современница динозавров. — Сейчас мы тебя…
Хор динозаврих тут же включился по-новой:
— В милицию!
— Табуреткой его, девочки! Табуреткой!
— Звони, Райка!
— Соседям стучите…
— Унуков позову! Косточки поди пересчитають! Ростик, Миша, Колюняяяяя!!!
Я кое-как разогнулся. Локоть ломило и выкручивало, колени горели, а при мысли, что кто-то тусняка узнает про мой забег от кучки старух, вообще хотелось приложиться головой к чему-нибудь потверже. Но не показывать же этим психованным бабкам, как мне паршиво. Пришлось строить жизнерадостную морду:
— Приятно было познакомиться, ровесницы мамонтов. Век не забуду. Понадобится песок — обязательно обращусь к вам!
Хор онемел. Ненадолго, к сожалению:
— Чего?
— Чего он сказал?
— От поганец…
— Окно разбил, ворюга! Табуретку сломал! И скалится еще!
Табуретка — видно та самая, сломанная, — со свистом пронеслась рядом, чудом не попав мне по голове, и приземлилась на клумбу, развалившись на живописные кусочки… а заодно добив уцелевшую зелень. В доказательство претензий швырнули, что ли?
