— Хм-м… — протянула Берри и потерла нос.
Фаун набралась смелости и спросила:
— Сколько ты взяла бы с нас? За двоих человек и коня?
— Ну, дело в том… — начала Берри и умолкла. Фаун с тревогой ждала. Берри смотрела на воду, рассеянно теребя в пальцах леску. — Дело в том, что двое из моей команды — парни, которые сидят вон на тех больших веслах по каждому борту, — ввязались в какую-то глупую потасовку на Пристани прошлой ночью и не вернулись на борт. — Она окинула взглядом берег. — Начинает походить на то, что они вообще сбежали… так что осталась только я, мой маленький брат и старый Бо. Я могу управляться с рулем, но делать это целый день, быть впередсмотрящим, да еще и еду готовить у меня не получится. Ты говоришь, что умеешь готовить. А если твой муж крепкий крестьянский парень с двумя сильными руками, который не боится воды, мы с дядюшкой Бо смогли бы достаточно быстро научить его управляться с большим веслом. Тогда мы могли бы заключить сделку: вы отработали бы свою перевозку. Если, конечно, захотите, — неуверенно добавила Берри.
— Конечно, я могла бы готовить, — смело заявила Фаун, вдохновленная мыслью о возможной экономии. Их кошелек, на ее взгляд, был не таким уж толстым для предстоящего им путешествия, хотя в своих опасениях по поводу денег Дагу она и не признавалась. — Я начала дома помогать на кухне с восьми лет. Ну а Даг… — Даг, конечно, не слишком соответствовал описанию Берри, но Фаун не сомневалась, что он сможет управиться с любым веслом. — Даг сам должен будет решать, когда появится.
Берри склонила голову.
— Что ж, это справедливо.
Наступившее неловкое молчание нарушила Берри, весело предложив:
— Не хочешь кружечку сидра? У нас его много. В такую жару он быстро бродит, вот я и продала, чтобы мои труды не пропали даром, бочонок матросам, которым нравится, когда он шипучий; только даже они не станут пить его, когда сидр превратится в уксус.
— С удовольствием, — ответила Фаун, радуясь возможности посидеть и поговорить с такой интересной собеседницей, как эта женщина, выросшая на реке: сама-то Фаун до последней весны и носа со своей фермы не высовывала. Она попыталась представить себе, каково это: проплыть по рекам Грейс и Серой от истока до устья, и не один раз, а восемь или десять… нет, даже восемнадцать или двадцать. Берри показалась Фаун очень высокой и завидно уверенной в себе; она провела гостью обратно в каюту, по пути прихватила две помятые кружки с полки и наполнила их из бочонка на козлах. Сидр и в самом деле оказался шипучим и пенистым, но еще не утратил сладости, и Фаун, успевшая проголодаться, с благодарностью улыбнулась Берри. Та провела ее к откидному столу, и они уселись за ним на табуретках.
