На город медленно оседал тяжелый туман.
Он собирался каплями на крышах домов, вползал через двери, окна и вентиляции, медленно расползался повсюду. Только слабый, трудно уловимый запах выдавал его присутствие.
Утро принесло страшные вести. В ту же ночь, почти в тот же час, когда над Лондоном пролетали аэропланы, прибрежные города Ламанша: Орфорд, Харвич, Довер, Брайтон, Ньюпорт и Портсмут подверглись жестокой бомбардировке сверхдальнобойных пушек и аэропланов.
Взрыв народного негодования, волнения и жажда отомщения были так велики, что на слабый, чуть заметный запах, никто не обратил внимания. Яд медленно, незаметно делал свое страшное дело. К полудню появились признаки отравления. Первые стали заболевать дети. Начиналось с глаз. Во многих частях города у жителей вдруг стали слезиться, потом сильно краснеть глаза, появилась мучительная режущая боль. Тревога охватила весь город, все чувствовали приближение огромной беды. У тех, у которых болели глаза, распухли веки, начал мучить мучительный, раздирающий грудь кашель; местами подозрительно покраснела кожа. Вскоре на покрасневших местах появились болезненные нарывы, многие уже ослепли. Масса слепых ощупью бродило по городу, натыкаясь на все, попадающееся им на пути. Город уже охватила страшная паника и тревога. Все стремились вон из него, так как отрава охватила весь город. Ни один квартал, ни один дом не был свободен от нее. Признаки были все те же. Отравленные были буквально все. Движение прекратилось. Голод, особенно жажда, мучили население. Но тот, кто ел или пил, заболевал еще сильнее и вскоре умирал. Страдания этим не кончились. Нарывы переходили в глубокие гнойные раны. На улицах города уже появились первые трупы и вскоре стали валяться повсюду, на улицах и в квартирах. Все было отравлено страшным ядом: воздух, земля, стены и крыши домов, деревья, одежда, пища и вода. Трупов с каждым часом, с каждой минутой становилось все больше. Вскоре не хватило бы рук убирать их. Впрочем об этом никто и не думал, каждый был занят своей судьбой. Даже грабеж и воровство продолжалось недолго, так как грабителей и воров постигла та же участь.
Отравлены на смерть были, конечно, не все. Уцелевшие либо ослепли, либо забились в непроницаемые для отравы убежища. Их судьба была хуже умирающих и умерших. Голод и жажда, рано или поздно, вытолкнет их из убежища на поиски воды и пищи только для того, чтобы с первым же шагом они натолкнулись на страшную отраву. К вечеру трупы заполнили весь город. Немногие оставшиеся в живых все еще выходили из убежищ и бродили по городу. Ужас пережитого лишил многих рассудка. Приезжавшие из окрестностей, бежали как можно скорее из города. Но даже короткое пребывание в нем никому не прошло безнаказанно. Город был предоставлен своей судьбе. Так отравили Лондон 120 французских бомбовозов, распылив над городом, в виде тумана, две с половиной тысячи пудов горчичного газа.
