— Не сажай аккумулятор! — услышала она ворчание за спиной.
Председатель не глядя на декабристку, перебрался через борт с канистрой в руке.
— Что, нет бензина? — догадалась она.
— Перекрыт, — коротко пояснил Иваныч, посмотрел ей в лицо, хмыкнул и полез за руль.
— Вылезай. Поведу сам. Держись крепче.
Женя села за его спиной и вцепилась в скамью руками. Только сейчас она посмотрела в море и с облегчением заметила, что оно не такое буйное как обычно.
До того, как Иваныч запустил мотор, она успела спросить, откуда у него появилась информация, если в поселке отсутствует связь, на что дед коротко и неохотно ответил:
— Звонили.
— Бандюги? — спросила Женя.
Ответа не последовало.
Все логично. Все террористы так поступают. Сначала сам акт, потом информация. Урок, так сказать… Сволочи.
Шлюпка, затарахтев мотором, поползла от причала и своей тихоходностью расстроила Евгению. Чего уж тут держаться?! И далеко ли они так уплывут? Но еще не скрылась береговая линия как шлюпка набрала-таки скорость, которую Женя от нее уже не ожидала.
Море оставалось относительно спокойным, в свете выбравшейся из-за туч луны поблескивали лишь мелкие волны. Женя оглянулась. Пейзаж со всех сторон уже был совершенно одинаков. Как и по чему ориентировался Иваныч, оставалось загадкой.
Женя не имела представления, далеко ли траулера. Судя по тому, что Иваныч явился с канистрой, можно было понять, что путь предстоит долгий. Через час путешествия Женя не выдержала и склонилась к затылку застывшего за рулем председателя.
— До утра то доберемся?
Иваныч молча кивнул.
— А бензина то хватит? — не зная, как еще склонить председателя к более обширной информации прокричала Евгения.
— Должно хватить.
Женя покосилась на канистру.
— Всего одна.
— Это медицинская помощь, — хмыкнул дед.
Она еще хотела расспросить председателя о самом происшествии (может еще что разведал?), но кричать было трудно, да, к тому же председателя явно утомляли разговоры, и Женя замкнулась в собственных переживаниях и страхах еще на час. Наконец, за каменной грядой появился знакомый контур ненавистного и ненаглядного траулера. Евгения, вскочила, и обнаружила, что ее ноги в воде.
— Да, суденышко утлое, — прокомментировал дед. — Надо будет отчерпывать…
Женя его уже не слышала — она разглядела фигуру, склонившуюся над бортом. Фигуру того самого человека, ради которого она сорвалась в это путешествие. Которого она никогда никому не отдаст. Никаким Ларисам и даже смерти.
