Рано утром, в чужой постели - Владимир Ильич Купрашевич

Он чувствует себя в какой-то странной невесомости, словно его закупорили в бочку и спустили под откос. Вращающаяся плоскость вот— вот захватит его, разнесет по поверхности. Бочка вероятно железная, поскольку в ушах отдается частый металлический стук…

— Тебе неудобно?

Гулкий стук сразу меняется на шум вагонных колес, и он понимает, что просто заснул.

— Нет, нет, прости, плохо спал прошлую ночь, — бормочет он, уткнувшись в Ленкину шею и только потом понимает, что уж ей то это известно.

— Может мне пойти на другую полку? — снова шелестит ее голос.

— Нет, мне так хорошо.

Генка переворачивается на спину и, удерживая на груди голову Лены всматривается в темноту служебного купе. Кроме едва различимых стопок белья на верхней полке рассмотреть ничего не удается. Дерматиновая штора, которой задрапировали окно не пропускает даже отблесков огней, лишь в узкую щель под дверью просачивается свет из коридора.

— Душно, правда? — спрашивает Лена уже нормальным голосом.

— Немного, — соглашается он, прижимая ее еще плотнее из опасения, что она решится уйти.

— Я не уйду, если, конечно не войдет бригадир.

— У тебя разве дверь не закрыта на заглушку? — окончательно просыпается он.

— Нет.

— Сумасшедшая. Он и в самом деле…

— Ну и пусть…

Он снова обнимает ее, но чувство неловкости не проходит.

— Закрой все-таки, — он ослабляет объятия и Лена молча поднимается, заворачивается в простынь и садится на противоположную полку, поджав ноги. Глаза его уже привыкли к темноте и он различает ее очертания. Она похожа на кокон какого-то насекомого. Скорее всего бабочки. Большой и красивой.

— Иди сюда, — раскаивается он.

— Хочу курить.

Шелестит коробок и от ярко вспыхнувшей спички он прикрывает глаза, а может быть его к этому вынуждает насмешливый взгляд Лены, ее припухшие от поцелуев губы… Спичка гаснет и по купе растекается мягкий запах сигаретного дыма.

— Спи спокойно, заглушка закрыта, — лишь затем сообщает Лена.

Он не отвечает.

— А ты что, действительно женат?

— Трудно сказать…

— А у меня есть дочь.

— Вот как… И муж?

Лена смеется.

— Нет, зачем он мне.

— Не знаю…

Кто-то негромко стучит в дверь, после паузы щелкает замок, в купе сразу становится светлее и он слышит голос Нины, второй проводницы.

— Вы что это? Уже поссорились?

— Да вот… боится бригадира.

— Быть не может, — смеется Нина, — такую девицу окрутил за ночь и испугается бригадира… Я пришла за одеялом. В дежурке стало прохладно.

Она вытаскивает из стопки белья желтое одеяло и уходит, закрыв за собой дверь. В купе снова становится темно и первое время Лену не разглядеть.