— Нет, — призналась Женя, обреченно забираясь на полку. — А нельзя… — начала, было, она и вскрикнула от неожиданного шлепка по ягодицам.
Муж хлестал ее, то бережно, то нещадно, не обращая внимания вопли и стоны… Крамольные желания ее куда-то потерялись, но, когда он, обхватив ее за талию, опустил на пол, они вернулись умноженными. Она попыталась при жаться к нему, но изверг снова ушел от ответственности, заваливаясь животом на полку.
— Теперь меня!
— Смотри, не обломи там чего-нибудь! — хихикнула Женя.
— Немного, … — забормотал он.
— Ну да, меня драл нещадно,… трус! Сейчас получите оба и ты и твой разбойник, — пообещала Женя, но хлестала мужа недолго, отбросила веник и попыталась стащить его на пол.
— Теперь я тебя намылю еще раз…, — забормотала Женя, берясь за мочалку.
Надраивая мужа, она время от времени касалась его, то сосками, то бедром, то на мгновение прижималась животом…
Потом Женя перекинула мочалку через плечо мужа и стала намыливать его ладонями, которые соскальзывали все ниже, пока не остановились на изнемогающем объекте.
— Здесь надо отмыть особенно тщательно, все грехи…, — прошептала она, скользя пальчиками по взмыленной плоти, которая одеревенела настолько, что упавшая с его плеча мочалка повисла на ней.
— Ну, вот! — пробормотал как красная девица Василий.
— Ничего, потерпит. Не одну неделю терпел… я надеюсь…, — заявила Женя. — А теперь потри мне спинку…, — прошептала она, замирая от предчувствия чего-то необыкновенного.
Василий взглянул случайно на жену и уже не смог оторвать взгляда от ее глянцевого живота, груди с хлопьями пены, крепких ягодиц, обворожительного кучерявого треугольничка, кажущегося золотым в отблеске, проникающих в оконце закатных лучей…
Когда же она протянула намыленную мочалку и, игриво взглянув через плечо, наклонилась, Василий понял, что его мужеству пришел конец…
Придя в себя, Женя рассмеялась как ребенок, овладевший, наконец, заветной игрушкой, и спросила, не слышно ли их было в поселке.
— Что они должны были слышать?
— Ну, я, наверное, кричала.
— Не слышал. Может быть…
Василий, едва заметно, пожал плечами, слабо улыбнулся и, опустившись на пол, пополз к лохани с холодной водой, зачерпнул ее ладонью и облил лицо.
— Ты в порядке? — спросила Женя.
— Угу, — буркнул Василий, но зачерпнул воду еще раз. Потом добавил:
— Жару плохо переношу.
— Как же мы будем на экваторе?
Он ответил не сразу:
— Но там можно найти и тень… А потом не совсем же на экваторе…
