— В Португалии? Что ты, Витя… Время ли теперь? У матери болит сердце, но… товарищ Лужинский имеет свои дела. Спасибо ему за дружескую помощь. И… пусть уходит на свое задание.
— Он сам себе хозяин в своем партийном обязательстве.
— Не надо его впутывать в мои личные дела… Не время теперь даже говорить об этом… Если уже известно, что жива, то…
— То надо проверить что и как, — встрял Лужинский, отталкиваясь от сосны. — Я в самом деле буду где-то там и, как только будет возможность, наведаюсь.
Он понимал Марию Иосифовну. Есть ли мать, которая не согласилась бы на какие угодно трудности, даже на пытку ради спасения своего ребенка! Когда Мария застала их за разговором, Виктор уже успел рассказать Станиславу о ее сложной судьбе. Лужинский хорошо сознавал, что кроме него в отряде нет никого, кто мог бы помочь командиру в этом болезненном вопросе. И он решил обязательно помочь.
— Завтра отправляюсь! — сказал Станислав. — За сегодня отдохну, план продумаю...
— Конечно. А командир... — добавил Виктор, когда Мария отошла.
— Она мать, Виктор. В этом вопросе Мария нам не командир.
На рассвете третьего дня лесом пробирались несколько вооруженных партизан. Холодная изморозь хрустела под ногами. Высокий, стройный поляк отчетливо выделялся между бойцами, которые его окружали. Лужинский был одет теперь уже в какую-то лихую то ли венгерку, то ли в благородный однобортный пиджак со смушевой оторочкой, который достали в том же селе с помощью Христининой свекрови. На голове была какая-то фуражка — Виктор советовал непременно заменить ее, чтобы не привлекать внимания.
— Я ее просто выброшу в критическую минуту, — буркнул задумчивый Лужинский.
Шли в основном молча, определяя путь по звездам. О фуражке на голове Лужинского вспомнили как-то между прочим. Но чувствовалось, что она беспокоила всю группу с самого начала, как только партизаны решили сопровождать поляка в такой хлопотной, как назвала ее Мария Иосифовна, дороге.
Партизан, шедший впереди группы, немного постоял, копаясь где-то во внутреннем кармане, под шинелью.
— А эта штуковина вам не пригодится? — сказал знакомым голосом... Это был сапер Лука Телегин. Он подал Лужинскому черный берет. Развернул на кулаке, будто и сам залюбовался.
— Берет? Замечательно, товарищ! — обрадованно воскликнул Лужинский, принимая берет с руки сапера.
Поляка обступили, примеряли берет, отбросив фуражку.
— Ну что же, товарищи... Слышите шум авто? Возвращайтесь, а мы с Лукой пойдем дальше. Если надо будет — инсценируем мое бегство. Капитана упустили, и он убежал! Итак... Дальше мы идем только с Лукой. Вы возвращайтесь.
