— Да как он, каналья, мог уйти в город, если мы договорились встретиться?! Скажи, как?
— Не знаю, — чистосердечно ответила Фугасова.
— Тогда я пойду один, — решительно объявил староста и, капризно скривив губы, посетовал: — Необученный… Что с него взять?
Громыхая сандалиями, Африкан Салютович исчез. Нина прошлась по пустой палубе, а потом спустилась в каюту. Вроде бы поваляться отдохнуть, а на самом деле, чтобы в тиши еще раз посмотреть на люстру и попытаться найти злополучный дефект. Но едва она распахнула створки коробки, раздался стук.
— Нина, ты здесь? — Голос принадлежал Хохлаткиной.
— Войдите!
— Нина, немедленно зайди в штаб! — И уточнила: — К Гвидонову.
В штабе расположились Хохлаткина, Волобуев и сам хозяин каюты Василий Гвидонов. У руководителя группы и доцента лица были такими кислыми словно, они только что нажевались теперешнего апорта. Хохлаткина пальцами рассыпала дробь по столу.
— Нина, — спросила она, — где ты купила люстру?
— В магазине?
— В каком?
— Я ведь нарисовала. И продавца легко узнать: красивый и по-нашему шпарит.
— Никаких красивых, которые шпарят по-нашему, — веско объявила Хохлаткина, — мы на твоей улице не нашли.
Нина Фугасова искренне удивилась:
— Вы хотите сказать, что я вам лапшу на уши навесила?
На секунду воцарилась пауза. Хохлаткина вопросительно посмотрела на доцента. Доцент перевел:
— Нина хотела сказать, что она нас не обманывала. Так?
Нина кивком головы подтвердила: так. Хохлаткина пристально посмотрела на Фугасову и с четкостью метронома проговорила:
— Продавец, похожий на замухрышку и ни бельмеса не понимающий по-русски, за пять долларов предложил нам с Олегом Владимировичем одну подвеску от люстры. А вся люстра стоит триста долларов.
— Иди ты!
— Да, милая моя, триста долларов. Что ты теперь скажешь?
Нина поднялась с диванчика и, подбоченясь, укрепила кулачок на талии.
— Что я скажу? Фигня! Чек видели? Еще раз посмотрите и умойтесь. Адью! — и она вышла из каюты.
Гвидонов одобрительно хохотнул:
— Молодец, Нинка!
— Ты-то чему радуешься? — повернулась в его сторону Хохлаткина и вздохнула: — Ну и группка подобралась! Дома и не расхлебаешь. С одной стороны княжеский внучек, с другой — проныра.
— Почему проныра? — заступился Гвидонов. — Втрескался мужик и преподнес подарочек.
— За подарки платить надо. Вот что, Гвидонов: завтра утром ни ты, ни Фугасова в город не пойдете. А в обед, слава богу, в Африку поплывем. Пойдемте, Олег Владимирович.
Гвидонов сказал:
