Спустя два часа туристы вновь устремились в город. На этот раз по магазинам. И случилось так, что Нина Фугасова отстала от группы. Засмотрелась на витрину с жемчугами и алмазами, хватилась — никого нет. Постояла, подумала — повернуть назад? Глупо. Когда ей еще доведется увидеть такие роскошные магазины? Как этот, например. С люстрами. Нина зажмурилась, чувствуя, что начинает выпадать в осадок. Когда открыла глаза, то увидела, что двери магазина распахнулись и царственным жестом пресимпатичный грек приглашает ее зайти вовнутрь.
— Прошу, мадам. Рад вас видеть, — на чисто русском языке поприветствовал ее красавец-грек.
— Я только посмотреть, можно? — И Нина переступила порог.
— Сочту за честь, мадам.
Нина прекрасно понимала, что взвизгивать от восторга и со стоном заламывать руки при виде заграничного барахла крайне неприлично. Но барахло было таким красивым, что Нина с дрожью в голосе сказала:
— Офонареть можно!
— Почему же нельзя? — воскликнул красавец. — Будут и фонари. Вам хрустальные или что-нибудь поинтимнее?
— Электрический, с батарейками, — сказала Нина.
— У мадам очень тонкий юмор. Извините, не держим.
— А жаль, — искренне огорчилась Нина. И тут ее взгляд зацепился за сногсшибательную люстру с подвесками — ну точь-в-точь как у режиссера Криволупова. А главное, она смотрелась в сто раз скромнее, чем ее расфранченные подруги.
— Интересно, сколько может стоить такая люстра? — почти равнодушно спросила Нина.
— Эта? — небрежно поинтересовался продавец и, выудив из-под прилавка раздвижную лесенку, в пять секунд снял люстру, как елочную игрушку. Она хрустально тренькнула подвесками и — о, чудо! — вспыхнула в руках грека электрическими огнями. Люстра сияла, играла, завораживала.
«Да неужели я окривела? — изумилась Нина. — Сравнила красавицу с криволуповским набалдашником».
— Неплохо смотрится, — вслух сказала она. — Но вы не назвали цену.
— Не в цене дело. Мадам, могу ли я рассчитывать на вашу откровенность?
— Это в каком смысле? — насторожилась Фугасова, сразу вспомнив, что она находится в капиталистической стране.
— Нет-нет, не волнуйтесь, ракетных установок мы касаться не будем. Я бы хотел поговорить на глубоко личные темы.
Нина почувствовала, что ее гэдээровская сумочка медленно, но верно стала наливаться свинцом. Еще немного, и она будет, как гиря.
— Продолжайте, — вежливо попросила Нина.
— Скажите, мадам, вы знакомы с Гвидоновым?
Сумочка полегчала.
— С Васей? Конечно, знакома. Да его весь теплоход знает. Он ведь у нас миллионный пассажир.
