- А может, неверные постарались все убрать, - ответил асаб угрюмо. - Это ведь такой народ! Только прослышат, что турки идут, и все убирают с поля - поспело или не поспело.
Караульный продолжал шагать возле невольников, иногда останавливаясь и почесывая себе бок или ляжку.
Великан съел все семечки и надкусил даже сердцевину подсолнуха, но выплюнул ее.
- Тебе не дали поесть? - спросил его Гергей.
- Пока еще нет, - ответил турок. - Сперва кормят янычар. Я ведь впервой в походе.
- А кем ты был раньше?
- Пастухом. Стадо слонов пас в Тегеране.
- Как тебя зовут?
- Хасаном.
Рядом с ними на траве сидел янычар. Он держал в руке кусок вареной грудинки и ел, срезая с кости мясо.
Янычар заговорил:
- Мы его просто Хайваном зовем, потому что он скотина.
- Почему скотина? - спросил Гергей.
- Потому что ему всегда снится, будто он янычар-паша, - ответил янычар, бросив кость за спину.
Гергей вытянулся на траве, положив руку под голову.
От усталости у него слипались глаза, но спать он не мог. В голове вертелась одна неотвязная мысль: как освободиться?
Он с неудовольствием заметил, что Хайван вернулся и, чавкая, снова примостился возле него. Парню, видно, досталась баранья ножка из какого-нибудь котла.
- Неверный, - окликнул Хайван юношу, пнув его в колено, - если ты голоден, я и тебе принесу.
- Спасибо, - ответил Гергей. - Я не голоден.
- Ты не ел с тех пор, как мы схватили тебя?
- Говорю тебе, что я не голоден.
Великану, очевидно, непривычно было слышать, что кто-то не голоден. Он покачал головой.
- А я всегда голоден, - и продолжал чавкать.
Чтобы не слышать запаха Хайвана, Гергей отвернулся, опустив голову на руки, и уставился на луну. Багровый ее круг все выше поднимался с востока над шатрами. Голова караульного, стоявшего шагах в тридцати от них, наполовину прикрыла лунный диск, и силуэт этого турка напоминал тень епископа в высокой шапке. Пика его казалась подставкой луны.
- Не спи, - тихо сказал Хайван. - Я тебе кое-что сказать хочу.
- Успеешь и завтра.
- Нет, мне нужно сегодня.
- Тогда говори живей.
- Подожди малость, пока луна ярче засияет.
На одной стороне полукруга, куда их согнали, началось движение. От группы вооруженных караульных отделились шесть теней.
Это были новые невольники - пятеро мужчин и одна женщина.
Мужчины с виду казались знатными особами. Женщина куталась в большой темный платок. Лица ее не было видно. Она плакала.
- Пустите меня к султану! - заревел по-венгерски один из мужчин глубоким, медвежьим басом. - Я не немец! Немец - собака, а я человек. Меня трогать не положено. Турок теперь не враг венгру. Как вы смеете трогать меня!
