--
Говори громче, - сказал он в трубку. - Здесь дикий шум, я ничего не слышу.
В ответ ему продиктовали адрес, который он повторил несколько раз, запоминая, и потом повесил трубку. В метро, немного отогревшись, он достал ручку и, отогрев дыханием, записал адрес на карточке. Женщина, сидевшая напротив - в меховой ушанке с подвязанными ушами, с пакетом стамбульского duty free - посмотрела на него недоверчиво.
Это оказалось рядом - через полчаса он был на месте.
Он никогда здесь не бывал. Он знал, что адресат, значащийся на его карточке, давно переехал, но не знал, куда. И был разочарован. Он ожидал престижного дома, а дом был обыкновенный, с малогабаритными квартирами и грязным подъездом. Разве что близко от метро и близко к центру.
Все еще сомневаясь, не шутка ли это, он позвонил в железную, обитую дермантином дверь. Дверь распахнулась почти что сразу - его ждали. Людмила Павловна, в черном домашнем халате, с теми же кроваво-золотыми капельками в ушах, с насмешливой улыбкой, пропустила его в квартиру. Она была без косметики, увядающая кожа на ее лице несколько лоснилась, и потому она выглядела старше, чем в их последнюю встречу на ВДНХ.
--
Боже мой, - проговорила она. - Что это с тобой стряслось? Я уж и не ждала...
--
Да вот, - сказал Виталик. - Я тебе не мешаю часом? Может, я не вовремя?
--
Ты знаешь, - сказала она, то ли шутя, то ли всерьез. - Мне хорошие люди не мешают... Ты проходи, раздевайся.
--
Я бы и не пришел в нормальном состоянии, - сказал Виталик, снимая ботинки. - Но мне скоро уезжать. Поэтому хожу, посещаю людей, которые для меня что-то значат... или значили... Вот от Витьки приехал, и сразу к тебе, чтобы уж сразу всех охватить.
--
Значит, и моя очередь подошла, - сказала Людмила Павловна насмешливо, выпрямляясь и подставляя круглое, блестящее от крема лицо лучам коридорного бра. - И как Витька? Справляется с собственным характером, или так и несет его, куда, не знаю?.. Где он обретается?
--
Витька в порядке, - сказал Виталик. - Бизнес у него свой. А где, не скажу. Далеко.
Людмила Павловна засмеялась.
--
Да храните, храните свои тайны, - сказала она. - Меньше знаешь, лучше спишь, - она приняла у него куртку и повесила на вешалку. - Холодная. Морозит там?
--
Ничего, - сказал Виталик. - Умеренно, - он надел мужские тапки, которые она выгребла ногой из-под галошницы. - Это этого твоего... не запомнил, как... хмыря?
--
Ну, а что мне, - сказала Людмила Павловна, невозмутимо пожимая плечами. - Для вас, для каждого, отдельные держать, что ли?
