--
Я понимаю... - пробормотал Виталик со вздохом. - Тогда бы пришлось тут склад организовывать...
--
Не хами, - сказала Людмила Павловна равнодушно. - Нечего за мной считать, я за тобой не считаю. Что за болезненное любопытство к дамской жизни?..
--
Да молчу, молчу... - сказал Виталик, выпрямляясь и рассеянно оглядывая стены. - Дай мне чаю, я с поезда.
--
С поезда, так покормлю, - сказала Людмила Павловна. - Ты, может, своим позвонишь? Тебя когда ждут? Мать не будет волноваться?
Виталик покачал головой.
--
Проходи в комнату, - сказала Людмила Павловна, запахнула халат потуже и ушла на кухню. Виталик отправился по указующему движению ее руки и оказался в освещенной комнате. Он ожидал встретить здесь что-нибудь сверхсовременное и дорогое, и очень удивился, когда обнаружил точный бытовой слепок советской эпохи: ковры на полу и на стене, шкаф с горкой, тахту и полированный столик с хрустальным корабликом, наполненным "Белочкой" - хозяйкиными любимыми конфетами. Пахло какой-то косметикой - то ли духами, то ли кремом - и лишь запах этот был для Виталика чужим, раньше у хозяйки был другой запах. На стене висел портрет мужчины, в котором Виталик узнал хозяйкиного покойного мужа, а своего родного дядю. Он опустился на тахту, взял конфету, развернул и засунул в рот - ему хотелось есть. Людмила Павловна, войдя, застала его за разглаживанием пальцем фольги на гладкой полированной поверхности.
--
Сюда тебе принести? - спросила она. - Или на кухню пойдешь?
--
Пойду, - сказал Виталик, устало поднимаясь. - А у тебя все дядя Вася?.. - он указал глазами на портрет.
--
У меня другого мужа нет, - ответила Людмила Павловна. - А муж это святое. Вообще семья это святое. Вот чего ты никогда не понимал. И не поймешь. От этого все твои беды.
--
Все ты знаешь... - проговорил Виталик. - Ты покорми сначала... Потом воспитывать будешь...
--
Больно надо мне тебя воспитывать, - сказала Людмила Павловна. - Что мне, больше заняться нечем?..
Она провела его на кухню и усадила за стол. На газовой плите в чугунной сковородке грелись макароны по-флотски. Виталик оглядел кухню. Практически все - полки, посуда, даже занавески - было ему хорошо знакомо. Новыми были только микроволновая печь и пластмассовый электрический чайник.
--
Ты ничего не поменяла, - сказал он удивленно. - Что ж так?
--
А зачем? - сказала Людмила Павловна, вываливая содержимое сковородки на тарелку перед ним. - У меня нет такого зуда - все менять. Я спокойно живу, себя не дергаю. Что сломается, то меняю. А что работает, то работает. Здесь еще мамины вещи есть, они меня переживут.
