— Это мне на один зуб!
«А сколько у него зубов? — с тревогой думает Сема. — Может быть, штук тридцать! Пирожки пропали. Ах, дурак, дурак!»
Когда Сема, отважившись, вышел в столовую, на блюде лежал последний пирожок, одинокий и тощий. «Наверно, пустой, — с тоской подумал Сема. — Определенно пустой! Его бабушка под конец вылепила, когда повидло кончилось». Он прислушивается к разговору, стараясь не думать о пирожках.
— Загулял ты здесь, — говорит Трофим. — Когда в путь? Жаль ведь — дни пропадают!
— Не знаю, — задумчиво отвечает Моисей. — Мое дело сделано. Привез, сдал, выждал. Теперь я спокойно могу сесть в поезд. Мой товар пошел хорошо. А?
Они тихо прощаются.
Из кухни доносится голос бабушки:
— Сема, Сема, иди сюда!
Сема тихонько подкрадывается к столу, хватает пирожок и быстро разламывает его: так и есть, пирожок пустой, даже ложка повидла в нем не ночевала!
«Милые люди, нечего сказать! У них на каждый зуб по пирожку, а у него на тридцать зубов ни одного порядочного пирожка. Где же правда?» — обиженно спрашивает Сема и идет на кухню. Бабушка встречает его с тарелкой в руках, она сердится:
— Где ты болтаешься, я не знаю! Ты думаешь, пирожки будут тебя ждать?
Сема облегченно вздыхает и садится к столу. Все-таки есть правда на белом свете…
«ЕСЛИ НАДО — ВСЕ, ЧТО НАДО»
Религиозный обычай запрещает евреям работать по субботам. И в местечке праздновали этот день. Правда, две трети жителей выполняли святой обычай со странным усердием: они не работали не только в субботу, но и в воскресенье, и в понедельник, и во вторник, и во все остальные дни недели. Но что о них говорить — этим людям просто некуда было деть свои руки.
Субботу праздновали, и нужен был человек, исполняющий за небольшую плату работы по дому. Конечно, не один бедный еврей с удовольствием пожертвовал бы субботой ради остальных дней недели и поработал бы у своего набожного соседа, зажигая свечи, разводя самовар, протапливая печь. Но закон есть закон, и в субботу одинаково нельзя работать и сытому еврею и голодному.
Так появилась в местечке единственная работа, которая лежала, лезла в руки, но ее никто не смел взять. Субботнюю работу исполнял иноверец. Он был нужен, незаменим один раз в неделю.
Эту работу избрал себе Трофим. Новое занятие открывало ему двери всех домов. Но он не был в большом восторге.
— Скучное дело… — задумчиво сказал он Моисею. — Скучное. Ходить по домам в субботу, чистить там что-то. Ерунда!
— Конечно, ерунда, — согласился Моисей. — Но это безопаснейшее занятие: ты ходишь из дома в дом, и никто на тебя внимания не обращает. Только — ты извини меня — старайся побольше быть чудаком.
