Гриша притянул меня к себе. Губы у него были тёмные от золы – после печёной картошки. И я, рассмеявшись, принялась стирать ладонью следы. Гриша удержал мою руку и поцеловал кончики пальцев.
– Послушай, – прошептал он мне, прижимая мою голову к своему плечу. – Послушай, я придумал кое-что. Есть один способ срубить немного деньжат – я у ребят узнавал и у мужиков в посёлке. Ну вот, я скоро попробую, может, получится. Буду откладывать понемногу, и тогда, как только ты закончишь школу, мы сможем пожениться. И тебе уже не нужно будет жить здесь, у этой тетки. Ты вернешься, и мы поселимся у меня. Или построим свой дом – знаешь, на отшибе поселка, поближе к лесу. И никто нам будет не указ.
– Какой способ? – настороженно спросила я. – Гришка, ты что придумал?
– Да не волнуйся, это не опасно, – засмеялся он. – Просто на этом деле можно неплохо подзаработать. Я не хочу сейчас рассказывать подробности, вдруг ещё не получится.
– Пожалуйста, не ввязывайся никуда! – встревоженно попросила я.
– Ну это же не криминал, – отмахнулся он. – Просто тяжёлая работа, не каждый берётся. А мне-то не привыкать. Ты лучше про другое скажи. Ты согласна?
– На что? – не поняла я.
– Ну замуж за меня согласна?
Я даже рассмеялась. Я про себя считала это давно решённым вопросом.
– Дурак ты, – протянула я. – Ну, конечно, согласна.
– Йууу-хууу! – заорал вдруг он. А затем скатился с дерева и вдруг встал на руки на пожухшей траве. Ветер подошёл к нему и недоумённо обнюхал Гришкино перевёрнутое лицо.
Эти дни пролетели совсем незаметно… Мы бродили по округе: то грустили, то хохотали, то строили планы. И Ветер везде был с нами, непременный соучастник всех наших безумных затей. Он мог поглядывать на нас неодобрительно, словно сетуя, что ещё придумали эти неугомонные, но всё равно не отходил ни на шаг, будто каждую минуту ожидал, что нас сейчас придётся спасать.
По вечерам, дождавшись, когда все в квартире уснут, мы потихоньку пробирались в комнату, которую я теперь, после отъезда Виталика, делила с Ванькой. Я стелила Грише на взятой у соседей раскладушке. Мы засыпали каждый на своей кровати, но ночью в мой сон каждый раз пробирался страх – страх, что Гриша исчез, уехал, что я больше его не увижу. Я начинала метаться по постели, бессвязно бормотать что-то. В такие моменты Гриша просыпался, осторожно будил меня и нежно успокаивал, покрывая поцелуями мой взмокший от пота лоб, а потом обнимал и не выпускал из своих рук уже до рассвета.
