— Вообще-то я карты предпочитаю. Но ради нескольких минут беседы с тобой, с радостью соглашусь и на шахматы.
— Ты, я вижу, заметно поднаторел в искусстве лести.
— О, да! Если интересуешься, могу преподать тебе мастер-класс.
— Спасибо, попробую как-нибудь прожить без этого фимиама.
Демиурги стали подниматься по вычурной винтовой лестнице — такой же живой, как и сам замок — на широкую, поросшую вьющейся зеленью террасу, внешней стороной выходящую наружу Лорема, со статуями мраморных ангелочков в самом верху естественно выросшего здесь парапета. Статуи, увидев в замке-дворце Барабаса, удивленно переглянулись, а одна даже пожала плечами, мол, что теперь на небе творится, даже в кино нельзя показывать, ибо происходящее идет вразрез со всеми небесными канонами.
Внизу, во фруктовом саду, играли в прятки на первый взгляд абсолютно беспризорные ангельские дети. Неподалеку от них в ветвях тысячелетних дубов и ягодных тисов суетились около десяти мелких и крупных дятлов, соловьи, дрозды, иволги, щеглы и другие певчие и, на первый взгляд, совершенно не певчие райские птички. Один из дятлов махнул крылом, и остальные птицы тут же заняли позиции на ветвях вековых деревьев; второй взмах крыла — и пернатые начали насвистывать и отстукивать «Музыкальный момент № 3» Франца Шуберта. На третьей цифре щеглы явно зафальшивили, и маэстро пришлось остановить исполнение, простучав по дереву «отбой». Он что-то настойчиво прощебетал, взмахнул другим крылом, и через какой-то момент музыкальное произведение зазвучало с новой силой и без фальши.
Над демиургами несколько раз прокружил веселый пчелиный рой. Любопытные насекомые иногда забывали об этикете и проявляли к Барабасу чрезмерное внимание.
Чуть поодаль от парапета заливались чудным пением с десяток белых ворон, над главным куполом Лорем Ипсума сияла неземная радуга в девяносто девять цветов, были во дворце и другие привлекательные моменты.
— Какой импозантный замок! — восхитился гроссмейстер. — Кстати, а моя клюка весьма импонирует стилю твоего мира, Атиша.
— Понравилось? Оставайся. Погостишь недельку, я тебя по воде научу ходить.
— Да я уж понял, что попал… под твоё магическое влияние.
— Никакой магии. Все по небесному просто, — ответил Атиша, которому на вид сейчас было от силы лет двадцать пять, если мерить земными мерками, разумеется.
