— Ну, если в равной пропорции, тогда да! — многозначительно сказала П.С.
— Красиво, не правда ли? Это явление люди называют «асператус»[21]. Но что они могут знать о его природе.
— Вы уже и здесь творите, о, великий гроссмейстер!
— Дык, если б вы знали, как давно! Жаль, что моё творчество не все ценят. Кстати, вы зря одели это платье: белое сегодня не в моде.
— Хм! — сказала на это П.С., затем кокетливо фыркнула, резво затрусила задком, как собака после купания, и «разбрызгала» белое платье, обнаружив под ним темно синее.
— Правда, это вечернее, — пояснила демоница.
— А, пойдет! — махнул рукой Барабас. — Налейте-ка мне ещё кофе…
Четверть века назад, пока промышленность Ру окончательно не развалилась, асператуса над городом никто бы из его жителей не заметил. Но сегодня закопченное небо просто-таки очаровывало молодых горожан и восторгало старожилов.
— Наконец-то!.. Наконец-то мы этого дождались! — судорожно шептала старушка со слезами счастья на глазах и в подрастрепавшемся платке, с большим трудом выбравшаяся на просевшее крыльцо своего трехкомнатного чертога. Чья-то рука бережно поправила её платок и нежно обняла старушку за плечи.
— Да! — согласился сгорбленный старик, — теперь и умереть можно.
— Смотри, мама, радуга перемешалась, — радостно закричал мальчик, тыча пальцем в окно, и его родители были тут как тут.
— Да, теперь у нас есть будущее, — сказал папа. Мама глянула на него пристально и выразительно. Папа тоже повернулся к ней лицом.
— А пойдем гулять! Всей семьей, как в былые времена, — предложила женщина.
— Но… гулять не ходят по утрам!
— А вдруг вечером всего этого, — мама сделала «па» в сторону пейзажа за окном, — мы не увидим!
— Тогда одеваемся? — вопросил папа.
— Да, дорогой. Одень свой парадный костюм!
И когда они вышли на центральную улицу города, то обнаружили, что она заполнена людьми, как в большой праздник. По ней расхаживали влюбленные парочки, другие семьи и одинокие прохожие, с благоговением взирающие на светонепроницаемые небеса. Некоторые из прогуливающихся прикрывали нос платочками:
— Фу, как воняет! — сказала юная леди своему спутнику.
— Зато как красиво! — ответил тот и, не отрывая платок от носа, нежно поцеловал свою возлюбленную в губы.
Полина Сергеевна последний раз провела брасматиком по своим непомерно длинным ресницам, поправила прическу, поцеловала свое отражение в зеркале и сказала:
— Я готова, ваше великолепие.
— До вас с Григорием у меня было двое слуг, — молвил Барабас, не без интереса оценивая её умопомрачительный туалет, — они мне надоели, и я их уволил. На данном этапе, дорогая П.С., вы их однозначно затмеваете. Да и Григорий тоже. Кстати, где он?
