Операция «Сломанная трубка» | страница 28
— То-то, гаденыши! Я так и думал: уж больно легко полез он в погреб! — хохотнул змееглазый.
Одной рукой сдвинул мешок, откинул крышку погреба и пинком скинул Кестюка вниз.
— Ну, теперь все.
Падая в погреб, Кестюк столкнулся с Захаркой, и теперь оба они лежали на сыром земляном полу.
— Сильно я в тебя врезался? — первым пришел в себя Кестюк.
— Фу-у, прямо в лоб, аж искры из глаз посыпались, — отозвался Захарка, приподнимаясь. — А ты как?
Кестюк сел, подвигал руками и ногами.
— Ничего, — сказал он, — вот только ногу подвернул. Могло быть хуже… А в лоб я тебя, наверно, коленкой саданул.
— Ну и попали мы! — пробормотал Захарка. — Как думаешь, где сейчас наши?
— Где-нибудь рядом, да что они могут сделать? Эх, и дурак же я! Правильно говорил Ильдер, надо было в милицию заявить…
Глаза постепенно привыкали к темноте. Свет в погреб проникал из узкой щели между досками крышки. Ребята отыскали возле стенки место посуше и кое-как примостились на каком-то шатком ящике.
— Тебе страшно? — вдруг спросил Кестюк.
— Страшно… Ведь он сказал, живыми нас отсюда не выпустит. И Камбур нам не поможет, я ему велел лежать, он и будет лежать два дня — с места не сойдет… А ведь это я во всем виноват. Не расчихался бы — давно уже до реки бы добежали.
— Да ты-то что, ведь я все затеял. Не знал, что так получится. Как думаешь, ребята нас уже хватились? Сообразит Ильдер, что делать? Или опять с Илемби спорит?
— Хвастун он, фантазер-гипнотизер, — мрачно сказал Захарка.
Помолчали. Ниоткуда ни звука. Захарка поднялся.
— Пошарю я тут, может, чего съестное найдется, а ты пока посиди. Как нога-то?
— Болит. Лодыжка распухла. Ты посмотри там, может, лопату найдешь. Тогда подкоп будем делать.
— Здесь у лесника в закроме картошка была, осталось еще на самом дне, — донесся до Кестюка голос Захарки. — Капустой кислой пахнет, только не пойму, где она у него.
«Мне бы тоже надо двигаться, — подумал Кестюк, — а то и замерзнуть недолго». Он поежился.
— Бидон старый нашел, — сказал Захарка. — Только что с него проку?
Кестюк промолчал. Тихо-тихо было в темном сыром погребе. И не поймешь, сколько уже времени прошло…
Вдруг Кестюк услышал, что Захарка карабкается по лесенке вверх. И уже оттуда спросил шепотом:
— Слышишь?
Кестюк сначала ничего не услышал. Но вот до его ушей донеслось какое-то отдаленное жужжание. Оно все усиливалось. Наконец Захарка понял, что к кордону приближается машина. В конуре громко залаял Трезор, кто-то перемахнул через забор, совсем рядом с сараем, потому что слышно было, как он шумно приземлился и протопал по двору к дому.
