«А что, — вдруг осенило Кестюка, — это как раз то, что нам надо. Ведь если не найти общего языка с собакой лесника, то она будет еще как мешать. А Захарка это сделает, конечно, в лучшем виде. Да и не болтун он, застенчивый такой, не зря говорят про него: «Захарка-собачник язык проглотил». Значит, так: Захарку берем… Еще позовем в группу двойняшек Геру и Гену: они хоть и помладше на два года, но ребята шустрые, сообразительные, а когда одеты одинаково — так просто не отличишь, кто из них Гера, а кто Гена».
Потом Кестюк вспомнил, что жена лесника, бывая в поселке, всегда заходит к тете Агафье — матери Никона, с которым они учатся в одном классе. Правда, они с Никоном никогда особенно не дружили и вообще Никон такой тихоня, маленький — меньше всех ребят: всегда ему достается. Кестюк даже несколько раз за него заступался. Ну ладно, хоть и слабоват он, конечно, но тоже пригодится: может, что услышит у себя дома, решил Кестюк. Итак: Ильдер. Илемби. Захарка, Гера с Геной, Никон… Семь человек — это уже сила! Кестюк вышел из-под навеса и, поднявшись на крыльцо, сел на перила. Теперь ему не терпелось посоветоваться с Ильдером…
Утром, в одиннадцать часов, все были в сборе. Устроились возле речки, напротив вчерашней смотровой площадки. Посидели, помолчали; двойняшки от нечего делать начали бросать камешки в воду.
— Ну что, Кестюк, начнем, пожалуй, — сказал Ильдер.
— Может, скажешь еще «откроем заседание»? — отозвался один из близнецов.
— Да уж вы с Кестюком сегодня такие важные, — добавил другой. — Что случилось-то?
— Мы с Ильдером, — начал Кестюк, — позвали вас сюда, чтобы просить помочь нам в одном деле. (Ребята насторожились.) Дело это секретное, поэтому, во-первых, никому ни слова из того, что вы сегодня здесь услышите. Даже если вы не захотите принять участие в операции «СТ».
— В чем, в чем? — переспросил Никон.
— Потом все поймешь, не мешай, — сказал Ильдер.
— Так вот, кто из вас хочет участвовать в нашем деле, прошу поднять руку…
Руки подняли все.
— Тогда, — продолжал Кестюк, — пусть каждый из нас покажет свою смелость и ловкость.
— Давайте ночью пойдем на кладбище, — предложила Илемби. При этих словах Никон поежился, а Захарка засопел.
— Илем, я не просил тебя выступать, — сказал Кестюк, а Ильдер объявил:
— Первое испытание — пропрыгать по мосткам на одной ноге, не держась за перила.
— Ну, это что за испытание, ерунда какая-то, — опять вмешалась Илемби, но Кестюк поднял руку.
— Начну я!
