– Я не знаю, – ответила та. – Знаю только, что мистер Крауч отправился туда на машине нынче утром.
– Туда? А где Джадд?
– Какая-то больничка у заставы. Окружная мемориальная. Он из Нью-Йорка возвращался. Вот ведь ужас-то, а? Только-только посадил миссис Уайлдер на корабль, понимаете, теперь ей еще шесть дней… они же никак не смогут ее снять с корабля, верно?
Он покачал головой, отметая заботы о Кэй Уайлдер: ему с избытком хватало заботы о собственной жене. Он уже жалел, что вчера настолько с круга сбился, что рассказал Кэрол про Филадельфию – и про «Уиннинджер энд К>о». Весь прошлый год она гнала его обратно в Нью-Йорк, уверяла, что здесь ему никуда не пробиться, обзывала «мальчиком на побегушках у Джадда Уайлдера», никогда не упускала возможности обильно посыпать соль на раны его истерзанной гордыни, всякий раз заставляя его признать, что какая-то рекламная поделка, которую он приносил домой, чтобы занести в архивный файл, на самом деле ему не принадлежит, что Джадд отредактировал текст, изменил макет, а чаще всего вообще менял всю продажную задумку.
В «Крауч карпет» он задержался так долго (первого числа следующего месяца будет третья годовщина), потому что ходили упорные слухи, якобы Джадда должны сделать вице-президентом по сбыту. Таким образом, открывался путь ему, Талботту, к креслу директора по рекламе и продвижению товаров. Увы, всему есть предел, сколько еще мог терпеть беспрестанные шпильки Кэрол? Вчера, став управляющим по рекламе компании «Уиннинджер энд К>о», он, казалось, подошел к своей мечте едва ли не вплотную. А теперь вдруг стал понимать: это даже не бледная тень ее. С учетом прибавки на две тысячи в год, которую он получит, это все равно окажется худшим вариантом в сравнении с перспективой, столь нежданно открывшейся перед ним.
Он направился к двери своего кабинета, но его остановил вопрос Глории:
– Я так думаю, нам придется отменить совещание по конференции… – и даже не прибавила: – …так ведь? – пока он свирепо не глянул на нее.
Его мгновенную реакцию вызвала упрочившаяся неприязнь: он всегда считал Глорию хладнокровной стервой, – однако эту реакцию быстро перекрыло ошеломляющее воздействие перспективы, открывшейся после ее вопроса: ОН возьмется за проведение конференции?
Не отвечая на вопрос Глории, он вновь направился к себе в кабинет, глухой ко всему, что она там трещала про гранки отчета для акционеров, и на ватных ногах дошагал до стола. Зажег сигарету – действие, ставшее осознанным только после того, как он разглядел дико взметнувшееся пламя зажигалки. Уставившись в календарь, разглядывал числа, как смачные грозные предупреждения о том, что предстояло сделать: написать речи, поставить скетчи, подобрать актеров, провести репетиции, изготовить цветные слайды и… конца этому не было видно.
