— Нагулялся? — с улыбкой спросил я своего фамильяра.
Птах курлыкнул, и в мое сознание потекли образы, которые сообщили, что общение с самочкой вышло на редкость плодотворным, и оттянулся Фоукс по полной программе. Ощутив сильную жажду, я воспользовался 'агуаменти', наполнил стоявшую рядом чашку и протянул фениксу. Жадно выхлебав ее, Фоукс благодарно кивнул мне, спрятал голову под крыло, совсем как обычная курица, и затих. Чем сильно меня расстроил — я-то всерьез надеялся пообщаться и прояснить несколько моментов канона.
К примеру, нельзя ли поставить добычу слез и перьев феникса на поток? Ведь Фоуксу все равно приходится регулярно перерождаться, чтобы вернуть молодость, так почему бы непосредственно перед самосожжением его не ощипать? Разумеется, предварительно накачав обезболивающим — я же не изверг какой! Да, птичку жалко, но отказываться от такого непыльного метода заработка глупо… Смерив оценивающим взглядом упитанную тушку спящего пернатого, я удрученно вздохнул и снова уселся в кресло.
Но вернуться к бумагам мне было не суждено. Камин снова пыхнул пламенем, заставив меня схватиться за палочку. В голове блошками запрыгали панические мысли. Неужели я просчитался, и Малфой решил остаться верным идеалам Темного Лорда? Ведь это так просто — грохнуть меня, скрыться в туман, пока идет следствие, быстренько воскресить хозяина (благо крестраж и хороший зельевар под рукой), а в итоге оказаться на коне, когда вернувшийся Реддл захватит в Англии власть.
Самому-то Темному Лорду пост министра до лампочки (иначе он бы его давно занял, причем без массовых убийств), а вот Люциусу — в самый раз. И как же я сразу об этом не подумал?! Ведь даже у Роулинг Малфой вместе с семьей тусовались на стороне Волдика до самого конца, и лишь сообразив, что песенка безносого спета, шустро переметнулись к победителям!
— Альбус, можно мне зайти? — прозвучал в напряженной тишине голос Минервы.
У меня отлегло от сердца.
— Да, конечно! — облегченно выдохнул я, разжимая побелевшие пальцы и отправляя Старшую палочку обратно в рукав.
Спустя миг из камина появилась МакГонагалл, видок у которой был неважный. На голове анимага красовался все тот же старушечий пучок, из которого выбилась пара непослушных прядей, а мантия была выпачкана в чем-то черном. Проследив за моим взглядом, профессор взмахнула палочкой, удаляя грязь с одежды и несколько смущенно пояснила:
— Я к тебе сразу из Дырявого котла, а ты же знаешь, Том не любит тратиться на качественный летучий порох.
