После дружеских излияний разговор, естественно, перешел на злобу дня.
— Ну что, как у вас, в Москве, относятся к комете?
— Да трусим, конечно, — отвечает Коля. — Молимся усерднее обыкновенного; больше-то ведь что ж предпримешь? Да вот еще Москва валом валит на феерию «Столкновение Земли с кометой». Говорят, очень чувствительно.
— Ты разве не был еще?
— Все как-то не соберусь.
— Пойдем сегодня со мной!
— А что ж, пойдем.
Варвара Сергеевна захлопала в ладоши и объявила, что это прекрасная мысль, что она тоже хочет смотреть столкновение и что мы даже и думать не можем ехать туда без нее. Ну, если не можем думать, то делать нечего, и мы милостиво разрешаем Варваре Сергеевне одеваться.
Часам к 8 1/2 вечера мы были в саду, а еще через час началась феерия. Для нее было выстроено особое помещение в виде неимоверно длинного и высокого сарая для сцены с навесом перед нею, под которым были устроены места для публики за особую. Администрация сада разрешала смотреть феерию и без такой особой платы, но издали. И к тому же приходилось все время стоять в густой толпе. Поэтому мы раскутились и заняли места в самом зрительном зале.
Народа очень много, и везде оживленный говор; многие по мере сил и способностей подшучивают над героиней феерии.
А она теперь, небось, смотрит на шутников и думает (если обладает глазами и мозгом):
— Шутите, голубчики, шутите! Каково-то вам покажется, когда я шлепнусь на Землю? Да, невкусно!
Наконец поднимается занавес. Сначала в четырех картинах шли шаблонные разговоры на тему о кометах и вообще об астрономических перспективах; ну, будто роман Жюля Верна, переделанный в пьесу. Кой-кто из действующих лиц балаганил, кой-кто пущал слезу.
Между прочим, были там и добродетельные молодые люди обоего пола, влюбленные друг в друга; но злая судьба в продолжение четырех актов ни за какие коврижки не давала им повенчаться и они, не решаясь противоречить всемогущему автору, ходили по сцене и в каждом углу испускали по вздоху.
Я уж даже соскучился. Видно было по всему, что для избавления публики от этих добродетельных козявок требуются решительные меры хотя бы даже космического характера.
Варвара Сергеевна высказала неукротимое желание, чтобы появилась наконец комета и хорошенько приплюснула обоих героев и всех вообще блуждавших по сцене и изнывавших от безделья лиц.
— Все-таки некоторое развлечение, — прибавила она легкомысленно.
Но последняя картина искупила все.
Перед нею антракт был довольно продолжителен, и мы несколько подкрепились в буфете, не желая принимать комету на тощий желудок. Наконец поднялся занавес.
