Я торжествующе улыбнулась. Брат был очень мягок, и его, в отличии от меня, всегда можно было переспорить!
* * *
Первый месяц лета еще не истек, когда я покинула Нарготронд. Несмотря на долгую дорогу и приближение к неспокойной местности, я воспринимала все происходящее как почти что увеселительную прогулку. Невзирая на мои заверения, брат отправил со мной одного эльфа, сурового и неразговорчивого. Ехали мы почти налегке, не разговаривая, и я чувствовала неприязнь воина к капризной девчонке, пожелавшей поехать почти к Морготу в лапы.
Я не чувствовала вины за то, что не предупредила Трандуила. Он должен был понять меня, дать прочувствовать свое прошлое. И мой отъезд никак не мог повредить нашей свадьбе.
Никаких неприятностей в пути мы не встретили, и я обрадовалась, когда вдали показались дымящиеся вершины Тангородрима. Я предвкушала встречу с братьями и хотела увидеть, насколько изменился Хитлум за последний век. Перед глазами стали мелькать воспоминания первых лет в Средиземье. Память эльфов глубока, но из-за давности мне казалось, что все это было словно не со мной. Боль в сердце, боль в груди, постоянные заботы, жизнь под сенью крепости Врага — разве все это было? И ведь та жизнь все же не была несчастной. Были удовлетворение от сделанной работы, уверенность в собственной силе и значимости, веселые праздники, пусть и лишенные роскоши, близкие друзья рядом и надежда на то, что все будет только лучше.
Когда сумерки накрыли землю, я стала замечать курганы вдоль дороги. На небе засветился серп луны, мягко освещающий поля и могильники, покрытые густой травой. Со смешанным чувством скорби и облегчения я ехала вдоль последних пристанищ павших воинов. Я сожалела о погибших, но вместе с тем радовалась, что никогда не окажусь на их месте. С чего мне, счастливой невесте, обласканной самой светлой Владычицей Дориата, лежать в земле и осознавать из Чертогов Мандоса, что черви пожирают мою плоть, молодое, красивое тело? Я так себялюбива, подумалось мне.
Несколько свежих курганов, увитых цветами, вызвали у меня мысль об умершей любви. Может быть, где-то далеко, над каждым умершим чувством тоже насыпается такая же зеленая могила? А может быть, недосып туманит мой разум и вызывает такие странные мысли… Когда-то моя любовь тоже умерла, перегорела и потухла, но, жалея умерших, я не жалела себя.
Я почувствовала облегчение, когда увидела вдалеке огни поселения. Мысли приобрели более существенное направление. Я представила, как увижу моих дорогих сердцу братьев.
