— О чем думаешь?
Ее теплое дыхание коснулось его лица, свежее и слегка опьяняющее. Что тоже казалось знакомым.
Его рука упала около бока, мышцы расслабились.
— Ты. Я думаю о тебе.
Медленно уголки ее губ приподняли в улыбке.
— Я рада.
Он понял, что Табита только хотела сделать его счастливым. Она беспокоилась о нем, готова умереть за него. Даже помогла собрать осколки разбитой жизни, когда Кэти бросила его.
Разбитая жизнь? Джексон нахмурился в замешательстве. Что за черт? Это не так. Кэти ушла от него, а он только обрадовался этому.
Кэти требовала слишком много внимания. «О чем ты думаешь? — спрашивала она в тысячный раз на дню. — Почему ты не ответил на мой звонок? Я хотела не синтетическую курицу, а синтетический фрукт!»
«Боже, я был идиотом, раз встречался с ней так долго». Ему нравилось убеждать себя, что он остался с ней, чтобы возвести и укрепить… а затем еще раз укрепить… свою внутреннюю устойчивость. Что не может убить человека, только делает его сильнее и все такое. Но Джексон знал правду. Или по крайней мере, думал, что знал.
Кэти не добилась от него большего, чем он хотел ей дать, ее не волновала его аморальная работа или эмоциональная дистанция, на которой они оставались. И честно говоря, была лишь податливым телом, в котором нуждался мужчина. Поэтому терпел ее приступы одержимости, пока она его не бросила.
После этого, по ночам его уже не грело податливое тело, но ему было все равно. Единственную радость, которую он испытывал, от его собственных рук, но его и это не заботило. Он был счастлив, а не разбит.
— Ты преследовал группу чужих, — продолжила Табита, поглаживая его грудь и вытесняя Кэти из головы, — а они устроили засаду. Сильно избили тебя.
Ага, он помнил, как его дубасили кулаками и пинали ногами в сапогах. Помнил смех и подколки, кровь и боль. И изнасилование? Джексон содрогнулся, даже не желая копаться в глубинах разума. На всякий случай. Некоторые вещи лучше забыть.
— Повреждения?
— Много. Сломанные рука, ребра, нога. Сотрясение.
— Как долго я валялся в отключке?
— Ты провел несколько недель в больнице. Когда тебя выписали, Даллас и Миа помогли перевезти тебя сюда. Кстати, ты дома. Лежишь всего несколько дней, но выглядишь уже лучше. — Она поежилась. От беспокойства? — Я думала, что потеряю тебя. Не знаю, чтобы делала, если такое случилось.
— Я здесь. Все хорошо.
Он вновь протянул руку и погладил ее щеку. На секунду, всего на секунду, паника появилась в ее глазах, и Табита вздрогнула. Затем черты ее лица разгладились, и она опять смотрит на него, невинно, с облегчением.
