Ли'Ес покинула его внезапно и без каких-либо объяснений, поточу что не могла рисковать тем, что её задержат.
— Джексон ранен, сэр, и едва может говорить. — Её голос, что, на самом деле дрожал?
— Вылечи его, — ответил он, — и заставь всё рассказать. Повторяю, ты должна сделать это любой ценой.
— А что, если я откажусь? — спросила она, уже зная ответ, в надежде, что этот вопрос скроет её предвкушение. В любом случае, иногда Мишка жила для того, чтобы противостоять своему боссу. Иногда она презирала его даже больше, чем мысль о смерти.
— Снова ведёшь себя как человек, Ли'Ес?
Она сжала челюсти. Он не был её первым владельцем, все прежние были мертвы. К сожалению, без ее вмешательства. Однако этот негодяй знал, что Мишку создали из пробирки, и поэтому не считал её чем-то большим, чем предмет, машина.
— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты это делаешь, и, кстати, прямо сейчас я смотрю на твою панель управления. — Его тон был шёлковым, когда он бросал ей вызов.
Несколько раз она наблюдала за тем, как он взаимодействовал с другими, с людьми, которых считал приятелями. Он обращался к ним с привязанностью и расточал улыбки и похвалу.
И всё это было искренним, что больше всего поражало её, так как к Ли'Ес он испытывал только презрение. Над ней он издевался. Её он использовал. Ей он угрожал.
— Одно нажатие кнопки, и ты — труп.
— Верно, одно нажатие кнопки, и вы уничтожите андроида, стоящего миллиард долларов. После этого больше никто не будет выполнять всю грязную работу за вас. Никто не будет вашей личной проституткой. Помните об этом.
Внезапно, голову пронзила острая боль, и Ли'Ес застонала.
Она ведь знала, что не стоит этого делать. За неповиновение её босс каждый чёртов раз причинял ей страдания. «Не проси о сострадании, не смей просить!»
Боль не отступала, сводя её с ума и сжигая дотла ненависть и негодование, которые она питала к своему боссу. Или скрывая их так глубоко, что они больше не имели значения.
Когда перед её глазами появились чёрные пятна, Ли'Ес думала только об облегчении, в то время как сердце её билось в конвульсиях, как будто в грудную клетку проникла рука и сжала его.
В лёгкие перестал поступать кислород. Ещё чуть-чуть и её череп разлетится на кусочки. Ещё чуть-чуть и…
— Остановитесь, — наконец взмолилась Мишка.
Боль не прекратилась, а распространилась ещё сильнее, и ноги Ли'Ес заныли, как будто в кости входили и выходили ножи. «Больше не произноси ни звука. Ни единого слова».
